– И вес гномиков, – подала голос Ленка, – вес гномиков он тоже выдерживает. Вы забыли, что они пришли не на лыжах? Если бы это были люди, они и шага не ступили бы, а они не просто нарезали круги вокруг дома, но и убегали от меня как ошпаренные.

– Лена, – менторским тоном сказала я, – сколько раз тебе повторять? Это были не гномики, а дети! Дети тоже легче, чем мы, поэтому не проваливались в снег.

– А борода? У детей не бывает бороды.

– Тебе показалось.

– А волки? Костя считает, что Сергею тоже показалось, а ты утверждаешь, что волки были. К тому же кристалл. Где гномы – там и самоцветы, это не только филологу, но и любому ребенку известно, если у него родители не алкаши и иногда читают ему сказки.

«Кристалл!» – вспомнила я, пока никто не увидел, надо убрать записку, раз уйти не получилось. Я подошла к окну. Лист бумаги, на котором я писала, был мокрый насквозь, а наверху, в маленькой лужице, оплывал острый кончик ледяного толстенького карандаша.

* * *

За окном смеркалось. Мы с Костей молчали, Ленка капризным голосом читала всем нам нотации.

– Конечно, отпустили парня на растерзание, теперь его точно либо волки, либо гномы грохнут, а у нас больше ни лыж, ни лишнего мужчины не останется. Что делать будем? И этот тоже хорош – не понимает, что одному в лесу с волками опасно? Ему-то ладно, его, может, легкая смерть ждет, а нас гномы за камень теперь точно уже никогда не выпустят, ладно бы он еще не растаял, его вернуть было бы можно, а так – кто нам поверит? И это еще надо проверить, волки настоящие, или оборотни какие-нибудь. В рождественскую ночь в лесу и не такое встретишь, от говорящих зайчиков до какого-нибудь Деда Мороза допрыгаться можно, это я вам точно говорю!

Я вполуха слушала, как монотонно бубнит подруга, и размышляла: Сергей – темная лошадка. То, что он все-таки ушел, не побоявшись волков и зимнего леса, еще не говорит о том, что он не замешан в этой истории. Костя – обаяшка и душа компании, часто из таких именно и получаются преступники и маньяки. Пока мне совершенно ясно только то, что кристалл подменили – несколько минут назад я держала его в руках, он был теплым, шершавым, твердым. И почти сразу – лужица. Сергей подменить его не мог, значит, Костя. Интересно, для чего это все?

«Макаров» я захватила, а гадальные кости, которые могли бы помочь мне в этой ситуации, оставила. Да и глупо было бы брать их в лес. Я безнадежно хлопнула по карману, на что немедленно отозвалась Ленка.

– Кости ищешь? Вот, а не веришь в сверхъестественное! Сама-то без них – никуда, а надо мной смеешься. Она на костях гадает, – ответила Ленка на невысказанный вопрос Кости, – кидает их на тряпочку и смотрит, что выйдет.

– Правда? – оживился парень. – И часто бывают совпадения?

Я бросила укоризненный взгляд на подругу: не то чтобы я скрывала эту свою – слабость? увлечение? суеверие? – просто не хотела подпускать к себе так близко незнакомых людей. А Ленка уже тараторила, рассказывая принцип гадания. Ладно, она все равно ничего в этом не понимает. Я отвернулась к окну и постаралась отключиться от ее болтовни. Света мы еще не зажигали, так что со стороны леса меня не было видно. Судя по всему, нам опять предстояло ночевать здесь, и подготовиться к ночи следовало обстоятельно. Только бы не уснуть! Я и так почти не спала прошедшие сутки, глаза слипаются и пощипывают, тени какие-то мелькают… Я тряхнула головой и сосредоточила внимание: в лесу снова началось движение. Я совершенно четко увидела трех серых лохматых зверей и две маленькие фигурки между ними: пятерка спокойно, не торопясь, уходила в темень леса. Дети! Это же дети, они не знают, как могут быть опасны волки!

Я отбежала от окна и бросилась к двери, распахнула ее, соскочила с крыльца, запуталась ногами в чем-то мягком и упала в снег. Я подняла голову, попыталась крикнуть и вдруг увидела, что один из детей оглянулся, и гримаса не то злорадства, не то радости появилась на его морщинистом лице. Длинная белая борода старика была слегка припорошена снегом.

* * *

За мной на крыльцо выбежали Ленка и Костя. Они тоже видели лицо маленького старичка, видели, как величественно и бесстрашно удалялась в лес компания волков и человечков. Узел, оставленный на крыльце, мы занесли в дом, а сломанные лыжи Сергея так и остались лежать на крыльце. Узел, о который я и споткнулась, представлял собой изрядно потрепанную куртку, в нее были завязаны теплые спортивные штаны, джемпер, вязаная шапочка и кожаные перчатки Сергея. Все было беспощадно располосовано не то ножом, не то другим острым предметом, на джемпере алели свежие пятна, шапочка тоже была испачкана в красном.

Костя потрогал пальцем и, поморщившись, лизнул.

– Кровь, – с удивлением констатировал он, – это кровь, братцы.

Ленка медленно осела на вязаный половичок, я бросилась к двери, набросила крючок, потом занавесила окно одеялом. В доме мы в относительной безопасности. Как бы ни был причастен Костя к исчезновению кристалла, навредить Сергею он не мог, так как находился все это время возле нас. Кем бы ни были карлики и волки, существа они из плоти и крови, так что в трубу не просочатся и сквозь стены не пройдут. Взять они могут нас только огнем и измором, но с измором ничего не получится, рано или поздно нас найдут, а с огнем… Я буду обороняться.

Забавно: я смогла расследовать столько тяжких преступлений и никогда не ощущала себя столь незащищенной. Незащищенной не в физическом смысле: я могла постоять за себя и друзей. Меня пугало то, что я совершенно не владела ситуацией и не понимала, что происходит, насколько это опасно, кто контролирует происходящее и кто в этой ситуации друг, а кто – враг. Сейчас, пожалуй, именно я оказалась в положении жертвы, именно мне требовалась помощь профессионала.

Какого черта? Если это чья-то дурная шутка, то я прекращу ее сейчас же, даже если мне и придется рискнуть. Я воспользовалась тем, что Костя хлопотал возле Ленки, отбросила крючок и вышла в темноту зимнего вечера. Нет лыж? Пойду по сугробам. Над селом ночью всегда мерцает бледное пятно света, так что увижу я его очень скоро. Стреляю метко, патронов у меня хватит на всех, так что, если меня задумают удержать, пусть пеняют на себя. Сколько у нас врагов? Пятеро? А патронов в обойме? Восемь? Великолепная арифметика. В мою пользу. И раз не получается расплести этот узел с помощью логики, будем рубить сплеча.

Наст на снегу стал заметно плотнее, чем вчера, и проваливалась я не на каждом шаге, а через один, поэтому медленно, но продвигалась к лесу. Небо было чистое, и хотя чернота уже окутала лес, но луна только недавно пошла на убыль и светила ярко, снег же с готовностью отражал свет и насколько мог усиливал его. Тени из-за кустов вынырнули неожиданно, но я была к этому готова. Гораздо хуже было, если бы никто так и не показался. Мои враги не лес и зимняя ночь, а те, кто прячется за этой темнотой и холодом.

Их было трое, три красивых сильных зверя, и на мгновение мне стало их жалко убивать. Но выбора не было. Волки тихо и уверенно скользили прямо на меня. Я прицелилась и выстрелила. Сухой щелчок прозвучал оглушительно в тишине ночи, но это не был звук выстрела, это был звук осечки. Я нажимала и нажимала на спусковой крючок, хотя сразу поняла, что меня подставили, как последнюю дурочку. Неужели все-таки Костя успел опустошить обойму, пока я спала? И что теперь будет с глупой, доверчивой Ленкой? И как ему удалось подчинить себе волков? И какую роль играют во всем этом маленькие человечки? Неужели я так и не узнаю этого?