— Мы всегда можем спуститься и устроить набег на кухню.

— Еще не так поздно. Джейкоб наверняка оставил что-нибудь для нас.

Мысль о встрече с раздражительным дворецким после стольких часов в спальне Саймона пугала ее.

— Наверное.

Он взял ее за подбородок:

— Что случилось?

— Ничего.

— Да ладно, малышка. Ты вдруг напряглась.

— Джейкоб наверняка считает меня потаскухой.

— Потаскухой? В южной Калифорнии все еще используют такие слова? — спросил он со смехом в голосе.

— Нет, то есть я такого не слышала, но готова поспорить, Джейкоб использует.

— Ты не потаскуха, Аманда.

— Я знаю. Женщины и мужчины постоянно занимаются любовью без особых обязательств.

Он провел пальцем по ее губам.

— Но не ты.

Она ощущала себя слишком уязвимой, но не могла лгать.

— Не я.

Он поцеловал ее так ласково, так нежно, что она почувствовала, как к глазам подступили слезы.

— Это не просто секс, Аманда. Только не для меня.

Ее дыхание превратилось в прерывистый вздох.

— И не для меня.

Больше он не сказал ничего, оставив ее гадать, чем же был этот день, если не просто сексом. Конечно, он не любит ее, но он говорил не так, будто прошедшие несколько часов были потворством физическому наслаждению и только.

Этого должно быть достаточно. Она погладила его ладонь, лежавшую на ее лице.

— Пойдем попробуем найти что-нибудь на ужин?

Несколько секунд он ничего не говорил, его серые глаза искали что-то в ее глазах так, что ей захотелось закрыть их и спрятать все, что он мог там найти.

Наконец он высвободил свою руку.

— Конечно. — Он встал с кровати. — Оставайся тут, пока я схожу за твоим чемоданом.

— Хорошо.

Она с жадным восхищением смотрела, как он скрывает свою наготу под спортивными брюками. Его член был всего лишь наполовину возбужден, но он все равно был больше, чем у Ланса даже при полной эрекции.

Этот мужчина хоть когда-нибудь бывает совершенно расслабленным?

Однако было странно видеть его вот так. Сначала она этого не заметила, но когда они выходили из ванной, он все время старался отвернуться от нее, прикрываясь полотенцем, пока они не забрались в постель. И в последний раз, когда они занимались любовью, он закрывал простыней нижнюю часть своего тела до самого момента соединения их тел.

И он не попросил ее надеть на него презерватив. Она была слишком робка, чтобы самой заговорить об этом, но ей хотелось потрогать его там.

Может быть, потом она наберется смелости.

Она как раз думала об этом, когда Саймон вернулся, неся не только ее чемодан, но и все остальные вещи.

— Разве не легче было взять только чемодан? — Чтобы одеться, ей не нужен ноутбук.

Он положил багаж в ногах кровати.

— Потом нам все равно пришлось бы их нести сюда. Я подумал, что сэкономлю время.

Это звучало так, будто она переезжает в его комнату.

— А… Саймон?

Он отвернулся, чтобы вытащить вещи из комода.

— Что?

— Я теперь сплю здесь?

Он обернулся и посмотрел на нее.

— А ты не хочешь? — Он говорил, словно защищаясь, выражение лица было настороженным.

— Нет, я не против, просто это… Ты уверен, что я не помешаю? Что, если ты захочешь поработать?

— Ты же спишь не в моей лаборатории.

— Но Джейкоб сказал, что ты не любишь, когда даже он заходит убираться, если ты в рабочем настроении.

Он достал из ящика джинсы и темно-серую футболку.

— Если тебе нужно свое собственное пространство, только скажи.

Но все, что ей было нужно, — это спать в объятиях Саймона, просыпаться вместе с ним и заниматься с ним любовью.

— Я лучше останусь здесь.

Следующим утром, глядя невидящими глазами на экран компьютера, Аманда задавала себе вопрос: благоразумно ли было остаться в спальне Саймона?

Кого она пытается обмануть? Благоразумие с этим не имело ничего общего. В первый раз она приняла решение, основываясь только на эмоциях. Аманда проигнорировала все — временный характер этой связи, то, как это может отразиться на ее карьере, и даже как такой выбор может повлиять на остальных, включая Джейкоба и Эрика Бранта.

Почему? Потому что она полюбила и вдруг обнаружила, что она чувство гораздо сильнее, чем разум, и более деятельное, чем здравый смысл. Оно и должно было быть таким, иначе как она могла позволить себе влюбиться в Саймона Бранта?

Но сейчас, пока слияние не состоялось, если оно вообще состоится, он был не просто деловым партнером, он был ключевой фигурой в соперничестве с «Икстант корпорейшн», конкурентом. Учитывая его непримиримое отношение к этой сделке, он к тому же стоял между ней и ее успехом в работе. Их связь была временной. Они принадлежали совершенно разным мирам, и скоро наступит день, когда ей придется вернуться в свой мир. Он так решил, и он был прав.

Любви не должно быть места ни в каком уравнении, включающем Саймона как переменную. Тем более если все признаки и делового, и личного уровня предрекают гибель любому постоянству между ними.

Он не искал постоянных отношений с женщиной. Единственной движущей силой в его жизни были изобретения и компьютерные разработки.

Единственная женщина, на которой он когда-либо собирался жениться, была полной противоположностью Аманде. Элейн Брант была худой, эффектной и светской. Тем вечером за ужином она вытащила Саймона из его самодостаточности гораздо легче, чем при всех стараниях смогла бы Аманда.

Как могла она позволить себе полюбить кого-то, кто никогда не ответил бы на ее чувство?

Видимо, этого невероятного безрассудства ей было недостаточно, чтобы осознать, что она потеряла остатки разума, и она легла с ним в постель. Хорошо. Эта часть была изумительна. Даже больше чем изумительна. Она перевернула всю ее жизнь. Теперь, когда она открыла в себе то чувственное создание, которое разбудили прикосновения Саймона, она уже никогда не будет прежней. Только вот что станете ней, когда он решит, что больше не хочет видеть ее в своей постели? Неприятие Ланса ранило ее; она боялась, что отказ Саймона может ее уничтожить.

Если бы она могла найти в своем мозгу хоть пару еще способных соображать клеток, она бы убралась с этого острова и никогда больше не виделась с Саймоном. Потому что чем дольше она позволяет себе быть с ним, тем больнее ей будет, когда все это закончится.