Я вернулся к постройке.

– Господа! – заговорил я, стараясь перекричать гул ветра. – Прежде чем мы начнем, я хотел бы услышать объяснения, каков смысл выбранного антуража.

– Мистер Райдер, прошу вас, – крикнул Педро, махая рукой. – Повернитесь спиной к стене и, пожалуй, обопритесь на нее рукой. Примерно так. – Он поднял локоть.

Я подошел ближе к стене и встал как было велено. Педро сделал несколько снимков, время от времени то перемещая треногу, то меняя объектив. Журналист оставался рядом с ним, заглядывал ему через плечо и что-то говорил.

– Господа! – обратился я к ним. – Нет, конечно, ничего противоестественного в моем желании знать…

– Мистер Райдер, прошу вас, – произнес Педро, выныривая из-за камеры. – Ваш галстук!

Мой галстук забросило ветром на плечо. Я поправил его, а попутно пригладил и волосы.

– Будьте добры, мистер Райдер! – крикнул Педро. – Еще немного подержите вот так руку. Да-да! Как будто приглашаете кого-то войти. Да, превосходно, превосходно. Но, будьте добры, изобразите гордую улыбку. Предельно гордую, словно здание – ваше детище. Ага, превосходно. Выглядите вы просто классно.

Я выполнил инструкции со всем старанием, хотя из-за порыва ветра было нелегко придать лицу непринужденное выражение.

Через некоторое время я краем глаза заметил, что слева от меня кто-то есть. Стоя в позе, я не мог его разглядеть как следует и только боковым зрением различил, что это мужчина в темной одежде, притулившийся к стене. Педро продолжал, надрывая голос, давать указания – чуть переместить подбородок, шире улыбнуться, – и мне не сразу удалось повернуть голову к соседу. Когда я наконец сделал это, он – высокий, прямой как жердь, с лысой головой и костлявым лицом – тут же двинулся ко мне. Он придерживал полы своего дождевика, но когда приблизился, высвободил руку и протянул ее мне:

– Мистер Райдер, здравствуйте. Польщен знакомством.

– Да-да, – протянул я, изучая его. – Очень рад познакомиться с вами, мистер… мистер?

Собеседник, озадаченно помолчав, назвал себя:

– Кристофф. Я Кристофф.

– А, мистер Кристофф! – Особенно сильный порыв ветра заставил нас ненадолго схватиться друг за друга, и это помогло мне прийти в себя. – А, ну да, мистер Кристофф. Конечно. Много о вас наслышан.

– Мистер Райдер, – произнес Кристофф, наклонившись ко мне. – Разрешите мне прежде всего высказать, как я вам благодарен за то, что вы приняли приглашение на ланч. Я наслышан о вашей любезности, поэтому ничуть не был удивлен положительным ответом. Я знал: вы из тех людей, кто по крайней мере никогда не откажется выслушать. Более того, вы даже захотите ознакомиться с нашей точкой зрения. Нет, я нисколько не был удивлен, однако от этого моя благодарность лишь возросла. Ну, а теперь, – он взглянул на часы, – мы немного задержались, но неважно. На улицах сейчас не должно быть пробок. Прошу сюда.

Вслед за Кристоффом я обогнул белое здание. Здесь ветер был не такой сильный, и множество труб, торчавших из кирпичной стены, издавали тихое жужжание. Кристофф вел меня к двум деревянным стойкам на краю вершины. Я полагал, что за ними находится крутой обрыв, но когда добрался туда и взглянул вниз, обнаружил длинную череду расшатанных каменных ступеней, от вида которых кружилась голова. Вдали, у подножия холма, лестница выходила к мощеной дороге; там я различил очертания черного автомобиля – вероятно, ожидавшего нас.

– Прошу вперед, мистер Райдер, – сказал Кристофф. – Пожалуйста, спускайтесь без спешки. Торопиться незачем.

Тем не менее он снова бросил озабоченный взгляд на часы.

– Мне очень жаль, что мы опаздываем, – заметил я. – Фотографирование заняло больше времени, чем я рассчитывал.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, мистер Райдер. верен, мы успеем. Пожалуйста, я за вами.

На первых ступеньках у меня слегка закружилась голова. Перил не было ни с одной стороны, ни с другой, и мне пришлось собрать все свое внимание: ведь, оступившись, я бы слетел вниз к самому подножию. По счастью, ветер здесь не причинял особого неудобства, и вскоре, убедившись, что эта лестница не сложнее других, я стал чувствовать себя уверенней и временами набирался смелости оторвать взгляд от ступенек и обозреть расстилавшуюся внизу панораму.

Небо по-прежнему хмурилось, но солнце начало пробиваться через облака. Мне было видно теперь, что дорога, где ждал автомобиль, была построена на плато. За нею продолжался склон, сплошь одетый кронами деревьев. Еще ниже открывались тянувшиеся во все стороны бескрайние поля. На самом горизонте туманно вырисовывался контур города.

Кристофф держался вплотную за мной. В первые минуты (возможно, замечая мою боязнь) он воздерживался от разговора. Но когда я нашел нужный темп, он со вздохом заговорил:

– Этот лес, мистер Райдер. Внизу, справа… Все это – Верденбергский лес. Многие городские богачи мечтают завести себе там шале. Верденбергский лес – райское место. В двух шагах от города, а кажется совсем затерянным уголком. Когда мы поедем вниз, вы увидите эти шале. Некоторые торчат на самом краю крутого обрыва. Вид из окон, должно быть, потрясающий. Розе бы там понравилось. Я говорю об одном конкретном шале. Я покажу его вам, когда мы будем спускаться. Скромнее большинства других, но все же очень красивое. Нынешний владелец его почти не использует – живет каких-нибудь две-три недели в году. Если я предложу хорошую цену, не исключено, что он не устоит. Впрочем, к чему пустые фантазии? С этим теперь покончено.

Кристофф умолк, потом снова послышался его голос:

– Ничего грандиозного. Внутри мы с Розой никогда не были. Однако много раз проезжали мимо, поэтому представляем себе, как там может быть. Дом расположен на небольшом утесе, по сторонам отвесные обрывы: возникает чувство, что ты висишь в воздухе. Бродишь из комнаты в комнату, и изо всех окон видны облака. Розе бы понравилось. Проезжая мимо, мы обычно сбавляли скорость, а иной раз останавливались и принимались рисовать себе внутреннее устройство – комнату за комнатой. Ладно, как я уже сказал, все в прошлом. Что толку цепляться за эти выдумки? В любом случае, мистер Райдер, вы не давали мне права занимать ими ваше драгоценное время. Простите. Вернемся к более важным предметам. Как вам известно, сэр, мы бесконечно благодарны за то, что вы согласились прийти и поговорить с нами. Сравнить вас с этой публикой, претендующей на ведущее положение в нашем городе, – какой красноречивый контраст! Три раза мы приглашали их к себе на ланч – как вас, прийти и побеседовать. Но они не снизошли. Куда там! Это ниже их достоинства. Для этого они чересчур горды. Фон Винтерштейн, графиня, фон Браун, все они… Знаете, это от неуверенности в себе. В глубине души они сознают свою ограниченность, поэтому и не стремятся участвовать в серьезной дискуссии. Три раза мы их приглашали – и все три раза получали самый категорический отказ. Впрочем, все равно это пустая затея. Они бы не поняли и половины из нами сказанного.

Я молчал. Надо было, наверное, отозваться, но пришлось бы кричать через плечо, а я боялся поднять глаза от ступенек. Несколько минут мы спускались безмолвно, только Кристофф все громче пыхтел у меня за спиной. Скоро он заговорил вновь: