– Но тогда мы откажемся от слишком большого числа возможностей. А часы уже тикают. И очень громко.

– Ричер? – спросила Синклер.

– Я думаю, пятьдесят на пятьдесят. Обычные поиски в городе – пустая трата времени. Даже если они способны просматривать тысячу лиц в день, потребуется почти пять лет, чтобы проверить все население. Но их архивы могут быть полезны. Уайли появился в городе не более четырех месяцев назад. Это мы знаем точно. Таким образом, у нас есть четкая начальная дата. Очевидно, он снял жилье, потому что убил проститутку в ее квартире, а не в номере отеля. Значит, он где-то остановился. И у него есть новое имя, вероятно, немецкое, которое должно соответствовать паспорту, скорее всего, также немецкому. Он должен платить по счетам. Возможно, за телефон. У нас нет доступа к этим базам данных. Именно здесь Гризман может нам помочь.

– Да или нет?

– Я пристрастен, – сказал Ричер. – И должен этому парню.

– Он для тебя ничего не сделал. Ему не удалось найти Уайли, как, впрочем, и курьера.

– Он пытался.

– Что ты думаешь о мистере Бишопе из консульства?

– Главе местного отделения?

– Он – ветеран ЦРУ.

– Он не так уж плох для старика.

– Очевидно, наши старые специалисты, владеющие немецким языком, проходили подготовку при прежней системе. Для работы в Восточной Германии, а не на цивилизованном Западе. Он любят знать все обо всех. Для вербовки, шантажа и лучшего понимания местных реалий. У них есть подробные досье. И далеко не все находятся внутри официальных кабинетов.

– И?…

– Глава детективов Гризман около года назад был клиентом убитой проститутки. Четыре раза. Мы знаем это совершенно точно. Он потратил деньги, отложенные на обучение ребенка. Вот почему я полагаю, что он хочет поскорее закрыть дело, чтобы никто не начал изучать прошлое проститутки. Вот почему его просьба о помощи не так уж благородна.

Ричер немного помолчал.

– Ладно, – наконец сказал он.

– Так да или нет?

– Уайли все еще виновен в убийстве.

– Мы не можем повесить его дважды.

Ричер снова ответил не сразу.

– Гризман поступил глупо, – сказал он.

– Он уступил вожделению, – сказала Синклер. – Такое случается.

– Он поступил глупо, и ты поймешь через пять секунд почему. И только из-за того, что ты лучше меня.

Мэриан не ответила.

– Вот как, – пробормотала она через некоторое время.

Ричер кивнул.

– Мы можем забыть про отпечаток пальца. Нам нет нужды с ним торговаться; у нас появилась возможность получить от него все, что нам нужно, при помощи шантажа.

– Очень на это надеюсь, – сказала Синклер.

– Вот только я не хочу так поступать. Во всяком случае, пока, хорошо? Уайли – солдат, находящийся в самовольной отлучке в том же городе, что и я. Это как деньги в банке.

– Сколько времени может сэкономить тебе Гризман?

– В любом случае он – наша последняя надежда. Я не хочу погрязнуть в базах данных. Есть другие способы. Меня также обучали при прежней системе. Так что проблемы морали Гризмана пока не имеют значения. Сейчас он ничего не может для нас сделать.

– Ты так говоришь из-за того, что ему должен?

– Я так говорю потому, что это правда.

– Какие другие способы ты имеешь в виду?

– Нам нужно получше узнать Уайли. И тогда мы найдем его с другой стороны.

* * *

К тому времени Нигли уже сделала копии исходного досье находившегося в самоволке Уайли, они с Ричером оставили Синклер одну и направились в номер Нигли, чтобы его изучить. Хронология бегства была достаточно очевидной. Уайли не вернулся после обычного увольнения на девяносто шесть часов. Предельно просто. Он ничего не говорил своим товарищам о том, где собирается проводить увольнение. Лучше всего подходил Франкфурт, где из-за конвенций и съездов проституток было много и они отличались изобретательностью. Любил ли Уайли проституток? Не больше, чем любой другой мужчина.

Затем они принялись изучать его прошлое, чтобы составить о нем представление. Хобби, интересы, увлечения, любимые темы разговоров. Уайли родился в Техасе, поэтому часто обсуждал крупный рогатый скот. Он гордился своим родным городом. Иногда приходил в возбуждение и говорил вещи, о которых позднее жалел. Иногда просто молчал. Однажды сказал, что поступил на военную службу только из-за того, что его дядя рассказывал ему истории про Дэви Крокетта [16]. Он предпочитал пиво крепким напиткам и не курил. Не был женат и не говорил о подружке, которая ждала его дома. Уайли был полностью счастлив в том месте, где находился. Ему нравилась служба, и складывалось впечатление, что именно этим он и хотел заниматься.

– Странно, – сказала Нигли, – большинство солдат, уходящих в самоволку, не могут назвать себя счастливыми. Именно по этой причине они и сбегают.

– А кто захочет попасть на зенитную батарею где-то далеко на границе? К тому же он все еще рядовой. И навсегда им останется. Он должен был это знать.

– Дэви Крокетт вообще служил в армии?

– Не в этой. Он служил в ополчении округа Лоренс, штат Теннесси. Естественно, потом попал в форт Аламо. Конечно, это героическая история, но смерть во время осады, когда тебя окружают многочисленные враги, – не самый славный образ, который может привлечь новых рекрутов.

– Нам следует отыскать его дядю. Возможно, они близки.

– Ты думаешь, Уайли посылал ему по праздникам открытки?

– Он мог ему что-то рассказать. Мы знаем, что он может спонтанно о чем-то проболтаться, а потом пожалеть. Может быть, именно по этой причине он убил проститутку. Я слышала о подобных вещах. Парни хвастают о том, что сделали, потому что в какой-то момент прекрасно себя чувствуют и просто не могут удержаться.

– Хорошо, – согласился Ричер. – Найди дядю. И проверь, что думают про Уайли все его командиры за последние три года. Базовая подготовка, потом зенитная школа. Он действительно хотел попасть в Германию? Именно Германия как главная цель? Это может изменить мои представления о нем. Тогда получится, что он все спланировал с самого начала, а не оказался здесь случайно.

– Три года – слишком долгая игра.

– Если только речь не идет о ста миллионах долларов.

– У нас нет ничего, что стоило бы сто миллионов долларов.

– Сделай необходимые звонки, – сказал Ричер. – Я вернусь позднее.

– И куда вы собрались?