— Как они убедились, что диск существует в единственном экземпляре?

— Не знаю. После ухода от Адама я пыталась дозвониться до Данни. Продавец из его магазина сказал, что он в больнице. Кто-то избил его в собственном доме.

Деккер задумался. Дело разрастается. И усложняется.

— Но зачем Барнард вам все рассказал, раз он уже уладил дело?

— По-моему, видеозапись возбудила Адама.

— И он начал вас шантажировать?

— Нет, просто воспользовался удобным случаем.

— Вот как?

— Он сказал, что беспокоиться не о чем. Я была ему благодарна. Потом он улыбнулся и поставил диск на проигрыватель. Я могла бы уйти. Но мне захотелось еще раз посмотреть запись. Один раз, последний. Мы смотрели вместе. Когда запись закончилась, он спросил, можно ли поцеловать меня. Я согласилась.

Заметив, как скривился Деккер, Мелинда пояснила:

— Я была очень благодарна Адаму. Он такой молодец! Потратил много сил, понес убытки. А тут еще та запись… Воспоминания молодости… я так возбудилась…

Деккер продолжал хмуриться.

— Наверное, вам непонятно, почему новообращенная способна на такие поступки. Видите ли, мистер Деккер, я не верю в то, что Бог кого-то отвергает. Кто-то, кажется епископ Туту, сказал: «Бог испытывает слабость к грешникам. Он прощает всех». Господь не сердится на нас и не стремится ударить. Я верю, что Бог есть любовь. Он знает, мы — такие, какими Он нас создал, со всеми нашими слабостями и тому подобное. Он все понимает. Он знает, что мы бесконечно приближаемся к Нему, сознавая, насколько мы слабы. Он просто хочет, чтобы мы каялись в своих грехах.

Деккер лишился дара речи. Они долго сидели молча, слушая шипение керосиновой лампы. Мелинда, видимо, успокоилась; она положила руки на колени.

— Вы хотите знать, зачем я все рассказала Джошу? Если честно, сама не понимаю. Я вышла отсюда с диском в сумочке. Я знала, что им все известно. Вилли, Ваутеру…

— Кто такой Ваутер?

— Финансовый директор. Ваутер Стенкамп. Его кабинет рядом с кабинетом Адама. Он просто не мог не слышать, как я кричала от наслаждения — я всегда кричу, когда… У Адама был… своего рода талант. Да и Наташа смотрела на меня как-то странно, когда я проходила мимо. Наверное, она была в коридоре и услышала. Наверняка что-то заподозрила. В общем, я села в свою машину… Первым делом надо было разбить проклятый диск. Раньше я и не подозревала, что эти диски такие прочные. Гнутся, но сломать их нелегко — как человеческую душу. Я достала из сумки ножницы и поцарапала поверхность. Ничего лучшего я придумать не смогла. Я царапала диск до тех пор, пока не успокоилась и не решила, что воспроизвести его больше не удастся. Я позвонила Данни в магазин, а потом поехала домой и выкинула диск в корзину для мусора. Когда я вошла, мой милый, славный Джош сидел на диване. Джош, который любит меня безо всяких условий. Он обнял меня, как всегда, но я могла думать только об одном: от меня пахнет сексом. Должно быть, Джош почувствовал, как я напряжена. Он очень чуткий. Я часто удивляюсь: за что мне такое счастье? Его забота меня и доконала… Он так меня любит! И тогда я поняла, как сильно отличаюсь от созданного им образа. Простите мне театральное выражение, но его любовь меня просто уничтожала. Я решила, что он имеет право знать правду, но слова не шли мне на ум. Мы рабы привычки и до последнего стремимся оправдаться. Даже сейчас мне кажется, что я переспала с Адамом потому, что хотела защитить Джоша. Мне сейчас очень тяжело, но я понимаю: узнав все, Джош так никогда и не оправится…

Вуси Ндабени припарковался напротив ресторана Карлуччи. У него над головой кружил вертолет, оглушительно стрекоча. Вуси сразу увидел Мбали Калени. Она стояла рядом с патрульной машиной, сжимая в руке радиомикрофон. На капоте машины лежал атлас Кейптауна; свободной рукой Мбали придерживала страницы, чтобы их не закрыло ветром.

Переходя дорогу, Вуси услышал, как Мбали Калени громко говорит:

— Отправная точка — то место, где стою я. Начинайте поиски отсюда. Сначала осмотрите все дома в квартале, все дворы, палисадники. Она боится выходить на улицу; наверное, отсиживается в чьем-нибудь саду. Потом осмотрите парки. Парк Де Вал совсем близко отсюда, чуть дальше на востоке Леуэнхоф… в двух, трех, четырех кварталах отсюда… Нет, погодите! Не на востоке, а на западе!

Вуси подошел к инспектору Калени. Она только покосилась на него и снова прижала к уху микрофон, стараясь расслышать, что говорит пилот вертолета.

— Я вас не слышу! — крикнула она в микрофон.

— Куда нам лететь после того, как мы осмотрим парки?

— Летите к центру!

— Вас понял, прием.

Вертолет, громко стрекоча, улетел к парку Де Вал. Калени просунула в окошко верхнюю часть туловища, пытаясь положить микрофон на место. Как она ни тянулась, у нее ничего не получалось — роста не хватало. Вуси открыл ей дверцу. Калени сунула ему в руку микрофон с таким видом, как будто он был во всем виноват. Вуси повесил микрофон на место, захлопнул дверцу. Шум вертолета стихал вдали.

— Мы ее найдем, — сказала Калени.

Из-за угла вывернул белый микроавтобус экспертно-криминалистической службы. Из него вышли Толстый и Тонкий с чемоданчиками в руках.

— Где вы так долго были? — напустилась на них Калени.

За триста метров до перекрестка с Рибек-стрит Бенни Гриссел вдруг сообразил: придется оставить машину где-нибудь здесь, на Бре-стрит, и до Альфред-стрит идти пешком. Если он поедет по Бёйтенграхт при таком движении, путь займет минут сорок, не меньше.

Он нашел свободное место напротив магазина, где торговали велосипедами. Посмотрев на витрину, невольно задумался: может, имеет смысл утром, отправляясь на работу, брать с собой велосипед и крепить его к багажнику? В наши дни электричество отключают регулярно. Можно часы сверять — как по ежедневному выстрелу из пушки на Сигнальной горе.

Гриссел заметил работницу парковки. Она спешила к нему, сжимая в руке машинку для кредитных карт.

— Полиция! — Гриссел показал ей удостоверение. Ему хотелось поскорее добраться до места; в голове еще звучал взволнованный голос Джона Африки.

— Мне без разницы, — пожала плечами сотрудница парковки. — На какое время собираетесь оставить машину?

Наверное, надо было просто уйти.

— Сколько за два часа?

— Четырнадцать рандов.

— Господи! — в сердцах воскликнул Гриссел. Порылся в бумажнике, поискал мелочь, передал деньги парковщице, запер машину и побежал через дорогу. Машины стояли намертво. Пешком он доберется гораздо быстрее. Всего четыре квартала! По пути можно выяснить, что происходит. Не останавливаясь, он вытащил мобильный телефон и позвонил Вуси.

— Здравствуй, Бенни! — Из-за шума вертолетных двигателей Вуси почти не было слышно.