– Как долго? – спросил один из сотрудников.

– Как долго они будут критичными? – уточнила Уолкер.

– Как долго продолжаются толчки?

– Доли секунды.

– И насколько они сильны?

– Достаточно сильны, чтобы повлиять на точность стрельбы на дистанции в тысячу ярдов или более.

Представитель Сената посмотрел на остальных.

– Джентльмены?

Представитель армии посмотрел на представителя морской пехоты, а тот, в свою очередь, – на своего снайпера, уставившегося в пространство.

Тогда все повернулись к Ричеру.

– Каким был первый вопрос, который вы обсуждали? – спросил тот.

– Одиночный выстрел, – ответил представитель Сената.

– И почему он важен?

– Потому что у снайпера часто не бывает шанса на второй выстрел.

– И когда в таком случае пуля попадает в ствол?

– Я думаю, ранее говорилось, что это происходит несколькими часами раньше. Долгое ожидание – часть работы снайпера.

– Из чего следует, что любые толчки давно прекратились. Можно загонять патрон в ствол молотком. И если мы предположим, что важные выстрелы всегда бывают одиночными, а между ними проходит значительное время – возможно, часы или даже дни, – вид затвора не имеет значения.

– Значит, вы предпочли бы полуавтоматическую снайперскую винтовку?

– Нет, сэр, – сказал Ричер. – Майор Уолкер права. Возможно, важные выстрелы не всегда будут первыми, а точность желательна всегда. Продольно-скользящий затвор прочен, надежен, прост и удобен в обслуживании. К тому же он дешевле.

Затем последовали дебаты относительно того, какой продольно-скользящий затвор лучше. В комнате собрались поклонники классического «Ремингтона», а также «Винчестера», «Сако» и «Ругера». В этот момент Алиса Ваз начала задавать свои вопросы общего характера.

– Раз уж мы обсуждаем затворы, приклады и стволы, нам следует уточнить, в каких условиях будет использоваться винтовка. На какой высоте над уровнем моря? При каком давлении? Каковы перепады температур и влажности? В какую новую окружающую среду может попасть винтовка?

Чтобы заставить ее замолчать, представитель армии перебрал все варианты, существовавшие в военных планах. Без имен и подробностей, разумеется, но в каждом случае возникали новые тяжелые погодные условия. Большая высота над уровнем моря и вызывающий обледенение туман, предельная сухая жара и опасность попадания песка, влажность джунглей и высокая температура на поверхности земли, снег и низкие температуры, ливни и тому подобное.

Затем один из представителей армии заявил, что сталь для ствола должна быть отечественной. Это особых возражений не вызвало. Тогда другой добавил, что и оптика должна быть произведена в США. А это уже вызвало серьезные возражения. Ричер наблюдал за сидевшей напротив женщиной. Дарвен Девитт говорила мало, что было удивительно после ее активных выступлений на первых двух слушаниях. Ее рост немного превышал средний, но она сохранила гибкость, как звезда школьного софтбола, которой и являлась. Темные волосы, бледная кожа, черты лица, скорее свидетельствовавшие о силе характера, чем о красоте, однако всё меняли подвижные выразительные глаза, темные и постоянно, но не слишком быстро перемещавшиеся по комнате, – в них сияли ум и внутренний огонь. Может быть, ей приходилось как-то сжигать избыток интеллекта, чтобы голова не взорвалась.

Бриони Уолкер была дочерью морского пехотинца; она так и выглядела – аккуратная, сдержанная и суровая, за исключением копны непокорных волос, не помогла даже недавняя стрижка. У нее также было живое лицо, и по ее глазам Ричер видел, что она что-то напряженно обдумывает.

Алиса Ваз была самой хорошенькой. Джек не мог найти подходящего слова. Что-то эльфийское? Или мальчишеское? Вероятно, нечто среднее. Более темная кожа, шапка коротких черных волос и глаза, которые из блестящих и искрящихся мгновенно превращались в серый луч смерти. Ниже двух других женщин и более худощавая, она приближалась скорее к европейскому стилю и, возможно, была самой умной. Именно Ваз контролировала дискуссию, ограничивая ее вопросами, на которые слишком скучно отвечать. Она заставляла остальных сосредоточиться.

Встреча продолжалась. Ричер больше ничего не говорил, только кивал или выражал свое согласие. Наконец всеобщий энтузиазм иссяк, и председатель объявил, что все требования к снайперской винтовке должным образом занесены в протокол, и поставил этот вопрос на голосование. Все руки поднялись вверх. Председатель повторил вопрос, глядя на Бриони Уолкер, – возможно, из вежливости, возможно, из вредности, возвращая ей ее собственные слова. Но Уолкер не обиделась. Она лишь кивнула – мол, да, я полностью удовлетворена.

Четверо представителей Сената встали и вышли, суетливо и шумно, но так и не обронив ни единого слова, словно не могли тратить время на прощание, настолько у них напряженное расписание. Женщины также встали, но следующим покинул комнату представитель армии, который сначала похлопал по плечу представителя морской пехоты и исчез. Затем представитель морской пехоты похлопал по плечу своего снайпера, и они вышли вместе, оставив Ричера и женщин в комнате.

* * *

Но так продолжалось недолго. Женщины уже собрались в группу. Нет, они не встали, образовав небольшой треугольник, касаясь друг друга плечами, как делают обычные женщины. Возможно, это был вариант Уэст-Пойнта. Они вместе шагнули к двери, Алиса Ваз бросила на Ричера вежливый взгляд, и они ушли.

Джек остался один. Торопиться было некуда. Он ничего не мог сделать. Возможно, на свете и существовали парни, которые смогли бы справиться с задачей, которую перед ним поставили. «Извините, я сожалею о вашей погибшей коллеге, но не могу ли я отвлечь вас от ваших грустящих коллег и пригласить выпить?»

Ричер не принадлежал к такой категории мужчин.

К тому же он не сомневался, что женщины никуда не собирались идти.

Джек встал, вышел в коридор и увидел их там, где коридор переходил в вестибюль. Они все еще держались вместе и никуда не собирались идти. Просто разговаривали. В действие вступили правила этикета. Естественно, они пойдут в бар, но не сейчас.

Ричер направился к телефонам-автоматам и набрал номер. Он прислонился к стене и заметил, что Бриони Уолкер бросила на него взгляд и тут же отвернулась. Обычный провинциал звонит по телефону. Может быть, своим приятелям – сообщает, что освободился, и спрашивает, где можно провести вечер.

– Да? – сказал Кристофер.

– Вы слышали о Кристин Ричардсон?

– Да, я в курсе.

– Теперь все усложняется.

– Возможно, это конец. Если утечка шла от нее.

– А если нет?

– Тогда все будет проще, а не сложнее. Их осталось трое. И эмоции должны помочь. Болтун – находка для врага.

– Едва ли этот день подходит для развлечений. Никто не думает о флирте. Они общаются между собой. Невозможно встрять в такой разговор.