Дизайнера нанимать не по деньгам и запросам, а посему Дарья сделала свой дизайн-проект. Засела за книжки-журналы, проконсультировалась с друзьями, которые учились в архитектурном, — измеряла, чертила, объездила строительные магазины и рынки, составила смету. Позвонила по старой памяти Ивану Павловичу, спросить, нет ли у него на примете хорошей строительной бригады. Главное, надежной.

Бригаду Иван Павлович нашел и прислал толковую, все профессиональные строители из Подмосковья. Они им и переехать помогли на квартиру старших Юдиных.

И начался у них ремонт. Мама дорогая! Никто ж не предупредил, какая это засада! При всем том, что строители работали качественно, быстро, найдя сразу общий язык с Дарьей, кое-что даже подсказывая ей по ходу.

Вместо намеченных двух месяцев «стройка века», как назвала Катька, затянулась аж на четыре. Да ладно, и это бы потерпели!

Но кто сказал, что засада — это слегка трухануть, пукнуть в атмосферу испужно, и все? Нет, господа, засада — это несколько иное.

Заболел бригадир строителей, делавших ремонт, взамен его прислали другого, временного. Казалось бы, строитель и строитель.

Ан нет! Пункт первый — попадалово! Катька вдруг умудрилась в него влюбиться. И тут такое началось!

Сначала Колюньчик, как нежненько называла его Катька, стал частенько к ним заезжать и засиживаться вечерами допоздна, а недельки через полторы и вовсе перебрался в их табор с вещичками, «осуществлять свою единственную в жизни любовь!» — собственно, прямой цитируемый текст!

Нормально так, живенько: двухкомнатная квартира, лежачая больная плюс еще пять человек, и тут такой красавец с вещичками, «осуществитель»!

Спали они с Катькой на кухне, на полу. Ну и это временное барачно-коммунальное житье можно было перетерпеть. Но при этом очень хотелось бы поспать, прослушав еженощную «трансляцию» порноканала, а еще больше хотелось выжить после храпа Колюньчика. Прямо какое-то изматывающее счастье для всех.

Дашка находилась в таком глубоком недоумении по поводу избранника сестры и прострации от хронического недосыпа, что доставала Катьку:

— Кать, это что? Рабский стон угнетенного либидо или пролетарский шиш контрреволюции? Он же имбецил обыкновенный с брутальным отягощением!

— Не смей говорить про него так! — взрывалась Катька. — Он настоящий мужчина!

— А хто спорить? — вздыхала Дашка. — Если бы семья не прослушивала еженощно полный курс вашего оргазмического единения, давно бы выгнали его куда подальше. Но, Кать, нас здесь шесть человек и он сверху, это уже перебор!

— Это моя личная жизнь! — штопором в землю упиралась Катька.

— А на его территорию перенести эту твою личную жизнь нельзя? — выясняла Дарья.

Оказалось, не-е-е, незя-я-я! В подмосковную строительную общагу, где обитал Колюньчик, Катьке как-то не хотелось.

Освоившись в их квартире и жизни, укрепившись Катькиной жизненной установкой «назло всем!», Колюньчик начал умничать, поучая:

— Вы, Лидия Ивановна, неправильно посуду моете, надо тереть, тереть, а вы поливаете.

— Не умеют у нас дороги строить! — заявил Колюньчик заслуженному строителю, награжденному множеством наград, деду Стасу. — А почему? Я отвечу! Технологий не знают!

За недельку справился со всеми обитателями дома, «научив жизни», и пришла Дарьина очередь. Поздним вечером, когда она добралась до дому и пила чай в кухне.

— Вот что я тебе скажу, Даша, — взял добротную поучительную ноту Колюньчик. — Неправильно живешь. Симпатичная деваха, а без парня, ремонт этот затеяла глупый, деньжищ на него ухлопала, а надо было машину покупать и в бизнес какой залезть.

И тут у Дарьи сорвало все краны, крыши и тормоза в полный разнос! Да так, что попрятались по комнатам все, кроме Катьки, сидевшей рядом с Колюньчиком.

Озверевшая Дашка убийственно холодным тоном, делая ударение и акцент на каждом слове, пояснила расстановку дальнейшей жизни:

— Значит, так. Сейчас ты собираешь свои вещи. Если через пятнадцать минут ты еще будешь находиться в квартире, я вызываю милицию. Заявление на тебя такое напишу, роман! Суток на пятнадцать минимум. И еще. Вернешь до копейки украденные на строительстве деньги. Смету составляла я и знаю, сколько ты натырил. Если завтра не вернешь, посажу года на три. Чтобы ты знал, нанимал строителей для нас замминистра. Масштабом грядущих неприятностей проникся?

Колюньчик побледнел и оторопело хлопал глазами, напугавшись вусмерть. Но тут встряла Катька:

— Ты не имеешь права с ним так разговаривать! Это мой молодой человек и моя лич…

— Ка-тя! — отчеканила тем же тоном Даша. — В Под-мос-ко-вье! В строительную общагу! Со всей своей личной жизнью! Не устраивает? Лето на дворе, лавочки есть. — И повернулась к Колюньчику, недоуменно подняв брови: — Не поняла, чего сидим? Время пошло!

Катька принялась ругаться, возмущаться, что-то требовать, но ровно до того момента, пока не закрылась входная дверь за Колюньчиком, поспешившим ретироваться по тихой грусти.

— Ну рассказывай, сестра, — предложила Дашка. — Что вот это было?

— Не знаю, — сникла Катька и призналась: — Так мне осточертела наша жизнь. Тяжело, трудно, обидно. Захотелось что-то изменить, взбаламутить. Не знаю!

— И ты решила нам добавить, ну так, чтобы уж наверняка? — И высказала свое непонимание: — Кать, но как можно было вот на «это» запасть?

— Да не западала я! — призналась искренне Катька. — Вредничала! Все смотрела и ждала, когда кто-то из вас возмутится. А вы интеллигентно терпели! — И, выпустив пары, с грустной ноткой добавила: — Но сексом он занимался — это что-то фантастическое!

А Дашка начала смеяться, хмыкнув пару раз, и по нарастающей, до громкого хохота, вытирая слезы и пытаясь говорить:

— Да уж! Ду-у-умаю, наш контингент вспо-о-о-мнил живенько так, с о-огоньком, ка-ак э-э-то делается! Прослушивая ка-аждую ночь по-посо-бие по прикладно-ому сексу!

И Катька не удержалась, заразилась смехом и хохотала вместе с Дашкой.

В кухню осторожно вошла бабушка Надя, улыбаясь. А то!

— Девочки, — заговорщицки предложила она, — у нас с Лидушей в холодильнике бутылка шампанского припрятана. Думали, окончание ремонта отметим. Но сейчас повод тоже хороший, — с опасением посмотрела она на Катьку.

— А бабушка Васнецова? — спросила Дашка.

— Спит, — поспешила сообщить бабушка.

— Тогда, — распорядилась Дашка, — тихо, тихо переползайте все сюда. Отметим воплощение в жизнь библейской притчи: «Купи козу, продай козу».

Ремонт закончили по экономрасчету Дашкиному, и еще немного деньжат осталось. Они прикидывали, какие насущные покупки нужны, а тут…

Дефолт! Хорошо Дашка успела новых жильцов в юдинскую квартиру поселить и предоплату за полгода в долларах с них получить. У Кати родители всех ее учеников отказались от уроков, от услуг Дарьи обе фирмы тоже поспешили отказаться, и деда Стаса сократили, как говорится, до кучи.