– Повинуюсь, о великий! – новый визирь вскочил и принялся отбивать короткие судорожные поклоны. – Твоя воля исполнится! Клянусь Гремучей Праматерью…

– О великий!!! – заголосил за рядами телохранителей кто-то из улус-ханов, но хан уже знал, о чем торопятся сообщить ему никчемные подданные. В окне паланкина он хорошо видел взметнувшийся в ночную высь огненный вьюн, расцветший там, откуда он только что привел войско. Человеческие маги оказались у него в тылу. Они никуда не уходили! По прихоти насмешливой судьбы хан оказался прав – Люди укрылись мороками, и его войско само прошло мимо них. И теперь он отрезан от собственной армады!

– В атаку!!! – завизжал хан, срываясь на шипение от бешенства. Его раздвоенный язык вибрировал столь сильно, что был незаметен в полусумраке, а исполненные ненавистью узкие глаза превратились и вовсе в непроглядные щели. – Смести Людей! Изорвать в клочья! Стереть в прах!!!

Улус-ханы бросились исполнять, истошными воплями выкрикивая команды, их приказы подхватили ыты-ханы, тхи-ханы, ухтаны – вскоре всё вокруг визжало истеричными воплями. Тумены спешно развернулись и устремились в атаку, обтекая предполагаемые позиции Людей широким потоком. На всякий случай хан велел одному из своих двойников скакать в окружении телохранителей к месту битвы и руководить уничтожением Людей, второго послал в обход вспыхивающего сражения за новыми туменами, ещё одного посадил в паланкин вместо себя, а сам взобрался на коня, окружаясь остальными. Теперь не каждый телохранитель поймет, где настоящий хан! Если братья подослали к нему убийц, то сейчас самый удобный случай покуситься на его жизнь. Но не тут-то было! Так просто его врасплох не застать!

– Скажи телохранителям, – негромко прошипел хан ближайшему двойнику, – пусть начинают движение! С каждой стороны от нас должен идти полный тумен! Убивать каждого, кто посмеет приблизиться! В лагерь, на всём скаку! Остальные пусть сопровождают паланкин, и чтоб охраняли его усердно! Если на нем окажется хоть одна царапина – все лишатся головы!

Пока двойник, исполнившись величия и подражая голосу своего повелителя, отдавал приказы охране, хан нащупал в складках богатых одежд склянку с хфат-хут. Если что-то пойдет не так, он лично вольёт её в глотки двойникам и отправит их на прорыв, пробивать путь к спасению! И зачем он взял с собой лишь шестьдесят туменов?! Надо было взять сто двадцать! Сто восемьдесят! Двести сорок! Нет, надо было послать с ними улус-ханов и двойника, а самому оставаться в лагере!

Тумены телохранителей помчались вперед, обходя разгорающееся сражение по широкой дуге, и хан бросил на полную луну злобный взгляд. Какого Орка она светит столь ярко?! Куда делись пылевые тучи?! Теперь его телохранители как на ладони! И он вместе с ними! Всему виной его тупоголовые братцы! Откуда вообще здесь взялись Люди, да ещё и волшебники?! Кто-то осмелился презреть повеление отца и не добил человеческих крыс в одном из Королевств! Или это авлийцы? Но их же добили Орки, старший брат поклялся… хотя, что стоят его клятвы? Что ж, братец пожалеет об этой ошибке, ибо он, как только опасность минует, первым делом воззовет к отцу посредством волшебного окна Некроса! Правда, отец вот уже несколько дней не отвечает на магический зов, и пятый брат, братец-неудачник, тоже… Наверняка затеял интригу, и отцовское молчание его грязных рук дело… Ладно, придется послать гонцов.

Армия его телохранителей благополучно обогнула битву с Людьми, и настроение хана улучшилось. На этот раз всё обошлось, но более он так рисковать не будет никогда! Хан с досадой взирал на море своих туменов, мчащихся в бой. Человеческих магов действительно много, и они сильны. Десятка полтора Огненных Смерчей, с безжалостным равнодушием пожирающих тысячи атакующих, красноречиво свидетельствовали о том, что придется разворачивать половину своих войск и бросать их сюда. Такое от братьев не спрячешь… Они используют это против него обязательно. Наверняка ослабят давление на Орков, дабы его тумены понесли больше всех потерь! Хотя нет, вряд ли. На такое они не решатся. Ослаблять натиск на этих гигантских маньяков с огромными топорами и пылающими кровавым безумством огненными глазами станет только глупец. Так можно запросто получить контратаку, и всё может стать слишком непредсказуемым. Нет, братья на это не пойдут. Они поступят так, как хотел поступить он, – отправят часть своих войск в глубь Авлии, отнимать у него добычу. Поганые людишки, как неудачно они появились именно на его участке баталии! Лучше бы сидели в своей Авлии! Опять второму брату повезло вдвое: мало того, что подсуетился выпросить у отца право атаковать Авлию со стороны Мергии, так ещё и с авлийской армией ему воевать не придется. Ему постоянно везет более остальных! Даже подосланные к нему отравители дважды умерщвляли его двойников, хотя все были уверены, что умер он! Может, всё-таки попробовать обвинить его в том, что он – это не он, что второй сын всесветлейшего Кил Им Паха был отравлен, а его место подло занял один из двойников? Хан с досадой вздохнул. Не выйдет… У отца есть волшебный артефакт Некроса, который чует текущую в венах кровь и быстро докажет родство. Очень жаль, очень! Почему Гремучая Праматерь столь несправедлива?!

Со стороны сражения с Людьми донесся раскатистый треск, и хан проводил глазами Камнепад, сыплющийся с неба в ответ на залпы туменов лучников. Значит, он не ошибся, это авлийцы. Камнепад – это Синий ранг их двенадцать раз проклятой Гремучей Праматерью магии, а Синие волшебники есть только в Авлии. И вновь второму брату повезло! Ну как тут не подослать отравителей в третий раз?! С его везением надо заканчивать, пока отцу не взбрело в голову объявить о том, кто станет преемником всесветлейшего после смерти. Ладно, хоть что-то ещё можно обратить себе во благо. Он разобьет Людей, заявит отцу о совершенном им подвиге и посетует на братьев, которые спокойно смотрели, как гибнут в безумно тяжелой битве его тумены. И вкрадчиво попросит лишить их некоей части добычи в его пользу.

– Ты! – хан вонзил в одного из двойников требовательный взгляд. – Возьми тумен охраны и скачи к паланкину! Поменяйся местами с тем, кто сидит в нём, и после объяви, что Синих магов я повелеваю захватить живыми! Воины, которые пленят их, сразу станут тхи-ханами и получат гарем! Волшебников схватить, отсечь конечности и вырезать языки! Остальное их тело должно выжить, ибо это мой подарок всесветлейшему отцу и величайшему из величайших хану Кил Им Паху! Пшёл!

Двойник ускакал к ыты-хану телохранителей, и вскоре один из туменов охраны отделился от остальных. Этот риск хан уже мог себе позволить – до лагеря оставался один феракх пути. Навстречу уже мчалась его армада, и он облегченно вздохнул. Опасность миновала. Добравшись до своего шатра, он первым делом велел вернуть в лагерь паланкин, после чего призвал ближайшего улус-хана и пожаловал ему титул визиря. А затем дал ему миллион сабель и повелел зарезаться, если к утру от Людей останется хотя бы один живой и в то же время не пленённый маг. Новоиспеченный визирь задергался в поклонах, упал ниц, рассыпаясь в клятвах верности, и выполз из шатра. Спустя минуту он вполз обратно и замер у входа в благоговейном ужасе, бормоча что-то сбивчиво и неразборчиво.

– Чего ты мямлишь, болван?! – зло окрысился хан. – Как ты посмел не понять моё повеление с первого раза?! Безмозглая мокрица, я назначу другого визиря! Эй, ты! – Он ткнул пальцем в одного из замерших вдоль стен шатра телохранителей: – Отсеки ему руку!