Но – решено! – с Люси должно быть покончено. Опасаясь, что она может быть занята, Бригг не решился сразу пойти к ней на квартиру и бродил по набережной, глазея на сампаньки, пока в порту не загорелись огни. Потом он вернулся в солдатский клуб и поужинал за один доллар.

Было довольно рано, когда Бригг перебрался в «Либерти-клуб». Здесь все оставалось как прежде, и только Люси нигде не было видно. Время, как говорится, было детское; лампы, не заслоненные клубами табачного дыма, светили ярче обычного, а ожидавшие клиентов девушки сидели вдоль стен на плетеных стульчиках. Оркестр, правда, уже играл, но музыканты явно еще не разошлись как следует, и визгливая мелодия, которую они выдували из своих инструментов, звучала с такой натугой, словно у них вдруг схватило животы. В центре зала лениво двигались три танцующих пары, но Люси не было и там, хотя ее обычное место у стены пустовало.

Бригг сел за столик и заказал пиво, чтобы скоротать время. Люси иногда опаздывала, особенно если знала, что Бригг приехал только потанцевать с ней и должен успеть на последний автобус в Пенглин. Впрочем, даже в этом случае Бригг всегда давал ей билетики; это казалось ему правильным, потому что Люси зарабатывала на жизнь как платная партнерша в танцах, и ее гонорар зависел от количества полученных билетов. И Бригг исправно платил за себя.

Им нравилось кружить, обнявшись, между толстыми, как ноги слона, колоннами, поддерживавшими крышу клуба. Их ступни уже выучили каждый сучок на полу, каждую расшатанную половицу, а уши привыкли к кашлям, блеяниям и завываниям оркестра. Они знали тот час, когда в зале становилось так дымно, что по углам ложились густые тени, и тогда Бригг клал обе ладони на грудь Люси, а она начинала ласкать его прохладными тонкими пальцами. Во время танца они так крепко прижимались к друг другу, что чувствовали даже пот – теплую и влажную испарину проступавшую под ее бумажным платьем и его белой рубашкой, и горячую, сладкую влагу, стекавшую по их лицам.

Да, Бригг всегда отдавал Люси билетики, но в конце таких танцевальных вечеров, когда он не мог остаться на ночь, ему не раз приходилось наблюдать, как она договаривается с клиентом. Глядя на нее, Бригг неловко переминался у дверей с ноги на ногу, отчаянно желая, чтобы сделка не состоялась, однако контракт неизменно оказывался подписан, и тогда он быстро уходил. Только раз Бригг замешкался и в смятении смотрел, как клиент – летчик с апельсинового цвета волосами – ждет Люси у дамской комнаты точно так же, как сам Бригг когда-то ждал ее в первый раз. А когда Люси вышла, то Бриггу показалось, что она посмотрела на летчика такими же счастливыми и зовущими глазами, какими всегда смотрела на него. Они прошли совсем рядом с ним, но Люси и тут не бросила на Бригга даже самого короткого взгляда, и он поехал в Пенглин последним автобусом. На полдороге автобус настиг тропический ливень, и Бригг, прижимаясь горячим лбом к мокрому стеклу, ненавидел Люси, ненавидел себя и клялся, что никогда больше к ней не поедет.

Разумеется, Бригг не сдержал слова, и в следующий же выходной снова отправился к Люси. Но сегодняшний день – о, это совсем другое дело. Бригг знал, что этот раз действительно должен стать последним. Он подойдет к Люси, как только она появится, они посидят пару часов здесь и, может быть, немного потанцуют, потому что управляющему не нравилось, когда девушки уходили сразу. А потом они проведут вместе всю ночь и будут лежать рядом в ее крошечной комнатке словно моллюски внутри темной морской раковины. Но это будет их последняя ночь…

Бригг сам не заметил, как допил свое пиво. Клуб понемногу наполнялся, и атмосфера становилась все более плотной. В дыму громко играл оркестр, но Люси так и не пришла. Бригг купил пачку билетиков и, дождавшись начала нового танца, подошел к Железной Герде, чтобы пригласить на тур и расспросить о Люси. Но Герда посмотрела на него ничего не выражающим взглядом и отрицательно покачала головой.

– Танец? – сказал Бригг растерянно.

– Я занята, – отрезала Герда. Поднявшись с кресла, она перекинула через руку свою сумочку и решительно пошла к выходу, покачивая из стороны в сторону слоновьими бедрами. Бригг пошел за ней, но заметил у выхода управляющего и остановился.

Управляющий – азиат с примесью португальской крови – был обладателем бычьей шеи и круглого жизнерадостного лица, которое никогда не улыбалось. Бригг его недолюбливал, но иного выхода у него не было.

– Слушай, приятель, – начал он, – а где же Люси?

– Люси? – Управляющий взял со столика несколько грязных стаканов и поставил на поднос проходившего мимо официанта. – Они все называют себя «Люси».

– Ну ладно, не придуривайся, – перебил Бригг. – Ты же видел меня с ней, наверное, раз сто. Она всегда сидит вон на том стуле, всегда…

– Конечно, конечно… – пробормотал управляющий.

– Так где же она? – повторил Бригг. Мордастый управляющий впервые посмотрел на него, и глаза их встретились.

– Так значит ты не знаешь, что она умерла? – спросил он.

Бригг недоверчиво рассмеялся.

– Нет, приятель, ты не понял. Люси! Девушка, с которой я всегда здесь встречаюсь!

– Знаю, – хмуро сказал управляющий. – Знаю. Она умерла.

Бриггом овладела тихая паника – как будто летучая мышь задела его по лицу бесшумным крылом.

– Нет, не может быть! Ты врешь! Она не умерла, она же совсем молодая… – неуверенно пробормотал он, хватая управляющего за грудки.

В следующее мгновение он обнаружил, что кто-то крепко держит его сзади. Сильные руки стиснули оба его запястья, но Бригг даже не обернулся.

– Она умерла, – повторил управляющий, дернув ртом. – Во время беспорядков. Ее убили ваши солдаты, забили ногами до смерти. Ваши солдаты, инглиз. Сказали, что она больна… Ты понимаешь, о чем я говорю?

Бригг почти не видел его, потому что на глаза навернулись крупные слезы. С отчаянным и жалобным криком он рванулся из рук державших его мужчин, а потом принялся лягаться. Управляющий кивнул, пальцы вышибал разжались, и Бригг почувствовал, что летит вниз по лестнице, ведущей к входной двери. Он ударился сначала о стену, потом о косяк и замер на полу, бессвязно бормоча и вскрикивая:

– Нет, нет! Не может быть!

– Это были ваши солдаты, инглиз! – крикнул сверху управляющий.

Все еще плача, Бригг кое-как выбрался на улицу, но прохладный воздух не принес ему облегчения, и он побежал туда, где Люси когда-то жила. Он дрожал и задыхался от рыданий, обливался потом и налетал на прохожих, но так ни разу и не поднял головы. Бригг бежал и бежал, пока его не догнала машина такси. Тогда он свалился на заднее сиденье, и водитель-китаец спросил:

– Куда ехать, Джонни?

– Серангунская дорога, – отозвался Бригг, который никак не мог запомнить точный адрес Люси.

– В который конец? – уточнил водитель, выруливая на широкий проспект.

– Просто езжай туда, – прошептал Бригг. – Где-то в середине.