— Спаси и помилуй мя, Господи, недостойного раба твоего! — взмолился Питт, устремив очи горе и набожно сложив вместе ладони. — Ты не мог бы повторить это еще разок? — с надеждой в голосе обратился он к Руди. — Возможно, я не так тебя понял?

— Ты чего, белены объелся?! — изумленно вылупил на него глаза Джордино.

— Нет. Зато досыта нахлебался проблем китайских иммигрантов, которыми мне пришлось вплотную заниматься на протяжении последних двенадцати часов.

— Нет, вы только полюбуйтесь на этого тихоню, — восхищенно покрутил головой итальянец. — На ходу подметки рвет. Мы еще ни сном ни духом, а он уже в курсе!

Питт смерил друга ледяным взглядом.

— Если я правильно понял, в Вашингтоне подозревают, что Сангари используется как перевалочная база при транспортировке нелегалов в глубь страны?

— В том числе, — поправил Ганн. — Масштабы сооружения слишком велики только для этой функции, поэтому вам и надлежит выяснить, с какой еще целью вздумалось инвестору вкладывать сотни миллионов долларов в заведомо убыточный проект?

— А кто инвестор?

— Гонконгская компания «Шэнь Цинь маритайм лтд».

Питт не упал в обморок и даже глазом не моргнул, но лицо его покрылось смертельной бледностью — как у человека, пропустившего сильнейший удар в солнечное сплетение или неожиданно заставшего жену в объятиях многорукого монстра из фильма ужасов. Он с такой силой вцепился в руку Ганна, что ногти его глубоко впились в кожу.

— Ты сказал Шэнь Цинь?!

— Ну да, — подтвердил Руди, с огорчением разглядывая отметины на запястье и усиленно соображая, как объяснить их появление супруге. — Он владеет огромным флотом и управляет гигантской империей, легальная деятельность которой представляет собой лишь вершину айсберга. По некоторым данным, занимает четвертое место в списке богатейших людей мира. А в чем дело? Судя по твоей позеленевшей физиономии, его имя вызывает у тебя не слишком приятные ассоциации?

— Хоть мы и не встречались, — мрачно усмехнулся Питт, — думаю, не погрешу против истины, если скажу, что этот господин ненавидит меня всеми фибрами своей азиатской души.

— Он не шутит, — констатировал Джордино, бросив внимательный взгляд на друга.

— Чем же мог обыкновенный парень вроде тебя, — недоуменно поднял бровь Руди, — так насолить человеку, у которого денег больше, чем в «Нью-Йорк-Сити бэнк», чтобы заслужить его ненависть?

— Все очень просто, — злорадно ухмыльнулся Питт. — Я спалил его любимую яхту.

* * *

Хань Лу так и не дождался от Чжун Куня победного рапорта об уничтожении катера с беглецами на борту и после неоднократных безуспешных попыток связаться с ним пришел к неутешительному выводу, что его заместитель и пятеро боевиков, отправленные в погоню, скорее всего, мертвы. А это означало, что проклятый диверсант, прикончивший массу его людей и причинивший неисчислимый ущерб, в очередной раз ускользнул от справедливого возмездия.

Хань сидел в одиночестве в напичканном электроникой салоне микроавтобуса, пытаясь проанализировать ситуацию и принять хоть какое-то конструктивное решение. Устремив в пространство отсутствующий взгляд черных глаз, он лихорадочно размышлял, как ему выпутаться из обрушившихся на его голову неприятностей с минимальными потерями и — в первую очередь! — избежать ответственности перед хозяином. Снова и снова перебирал он в памяти калейдоскоп стремительных событий, произошедших за последние несколько часов. Чжун докладывал, что видел на катере около дюжины китайцев. Откуда они взялись? Ясно, что не из тюремного блока — те все на месте и сбежать не могли. Внезапно Хань похолодел и покрылся липким потом, припомнив странные маневры катамарана. Неужели шкипер оказался столь безответственным идиотом, что позволил приговоренным к смерти на дне озера бежать? Да, пожалуй, это единственное разумное объяснение. Но из него однозначно следует, что устроивший побег и погрузивший их на катер человек — правительственный агент!

Хань машинально скользнул взглядом по мониторам внешнего видео наблюдения и, словно в подтверждение собственных умозаключений, с ужасом узрел на одном из них два больших армейских вертолета, заходивших на посадку прямо на автостоянку перед входом в главное здание. Экран другого демонстрировал несколько бронемашин, на полной скорости прорвавших заграждение на подъездных путях. Из бронемашин посыпались вооруженные люди в десантной экипировке. Часть из них сразу бросились в парадное, остальные рассыпались по окрестностям, окружая комплекс со всех сторон. И все это молча, без единого выстрела и обычных в подобных случаях требований сложить оружие и выходить с поднятыми руками. Заранее предупрежденные об опасности расправы с заключенными, десантники ворвались в казармы и тюремный блок на третьем этаже, прежде чем охранники успели сообразить, что происходит. Быстро убедившиеся в численном превосходстве атакующих и бессмысленности сопротивления, застигнутые врасплох секьюрити сдавались в плен поодиночке и группами, покорно позволяя себя обезоружить и сковать наручниками.

Приказав себе выбросить из головы масштабы катастрофы, Хань Лу целиком сосредоточился на том, чтобы до конца выполнить свой долг перед господином. Склонившись над пультом управления, он набрал известный ему одному код и ввел его в систему спутниковой связи. Спустя несколько секунд нейтральный мужской голос ответил:

— "Лотос-два" слушает.

— Докладывает «Бамбук-шесть», — устало проговорил в микрофон Хань Лу. — Операция «Орион» скомпрометирована.

— Повторите еще раз, «Бамбук-шесть», — потребовал «Лотос-2» после короткой паузы.

— Повторяю: операция «Орион» скомпрометирована и в настоящий момент близка к окончательному срыву вследствие непредвиденных действий американских правительственных структур.

— Вы сообщили нам плохую новость, «Бамбук-шесть», — с оттенком укоризны в голосе прокомментировал «Лотос-2».

— Искренне сожалею, что приходится сворачивать дело до завершения подготовки к развертыванию операции «Ибервиль».

— Надеюсь, вверенный вашему попечению контингент ликвидирован и не сможет дать показаний?

— К сожалению, нас застали врасплох и выполнить данный пункт инструкции не представилось возможности.

— Господин председатель будет сильно разочарован, услышав о вашем недосмотре.

— Вина целиком лежит на мне, — мужественно признался Хань. — Я склоняю голову и смиренно ожидаю решения господина, каким бы оно ни было.

— Вы можете покинуть пределы комплекса?

— Боюсь, уже слишком поздно, — ответил Хань.

— Вы отдаете себе отчет, «Бамбук-шесть», что ваш арест американскими властями недопустим? То же самое относится к вашему заместителю и некоторым другим. Мы не можем позволить себе утечку информации.

— Мой заместитель мертв, — мрачно сообщил Хань. — Шкипер буксира и его подчиненные, непосредственно занимавшиеся ликвидацией, также погибли. Все остальные — простые наемники, не знающие даже имени нашего господина.