Сердце символизирует обе существующие в природе возможности: и единство, и двойственность. Анатомически сердце разделено перегородкой на две части, сердцебиение состоит из двух фаз. В момент рождения, то есть прихода человека в мир полярности, его сердечная перегородка рефлекторно закрывается, так что одна большая сердечная камера превращается в две поменьше, а одно кровообращение распадается на два. Новорожденный часто реагирует на это с отчаянием. Но, с другой стороны, на символическом изображении сердца, какое может, не задумываясь, нарисовать любой ребенок, обе округлые камеры соединяются, образуя на конце острие. Двойственность переходит в единство. Таким образом, сердце становится для нас символом любви и единства. Именно это мы имеем в виду, когда говорим, что «мать носит дитя под сердцем». С точки зрения анатомии это не имеет никакого смысла, сердце в данном случае символизирует центр, очаг любви. При этом не важно, что сердце находится в верхней половине тела, а ребенок – гораздо ниже.

Можно сказать, что у человека два центра – верхний и нижний: голова и сердце, разум и чувства. От цельного человека мы ожидаем осуществления обеих функций, которые должны находиться в гармоничном равновесии. Слишком разумный человек кажется нам холодным и несколько однобоким. А человека, который живет исключительно в мире чувств, мы представляем бестолковым и неупорядоченным. Но если эти функции дополняют и обогащают друг друга, человек кажется нам гармоничным и совершенным.

Лингвистические примеры дают понять, что нарушение привычного равномерного такта сердечной деятельности связано с эмоциями, будь то ужас, который заставляет сердце «обмирать», или счастье, от которого оно «готово выпрыгнуть из груди».

Что же происходит при функциональных нарушениях сердечного ритма? Ведь эмоций при этом не возникает! В том и заключается проблема: нарушение ритма бывает как раз у тех людей, которых никакие эмоции не способны вывести из равновесия. «Сумасшедшим» сердце становится тогда, когда сам человек не способен «сойти с ума» от нахлынувших эмоций. Он цепляется за свой разум и за общепринятые нормы, держась выбранного пути, и не хочет нарушать равномерное течение жизни эмоциональными всплесками. В этом случае эмоция опускается на соматический уровень, беспокойство начинает причинять теперь уже само сердцебиение. Оно теряет равномерность, заставляя человека в прямом смысле слова «слушаться своего сердца».

В нормальном состоянии мы не ощущаем сердцебиения, потому что не обращаем на это никакого внимания. Мы начинаем ощущать его только при сильных эмоциях и в случае болезни. Сердцебиение затрагивает сознание, только когда нас что-то волнует или что-то меняется в самом его ритме. В этом и есть ключ к пониманию симптомов сердечных заболеваний: они заставляют человека прислушиваться к собственному сердцу. Люди с больным сердцем – это те, кто хотел бы прислушиваться только к голосу разума, кто отводит эмоциям весьма незначительную роль в жизни. Особенно четко это прослеживается на примере больных с сердечным неврозом. Под сердечным неврозом мы понимаем соматически не обоснованный страх за собственное сердце, что приводит к чрезмерному вниманию, которое больной уделяет именно этому органу. Боязнь сердечного приступа у таких людей настолько велика, что они готовы перестроить весь свой жизненный уклад, только чтобы сохранить здоровое сердце.

Рассматривая такое поведение на уровне символов, можно только в очередной раз удивиться тому, насколько мудра и иронична болезнь: люди с сердечным неврозом должны постоянно следить за состоянием сердца и подчинять всю свою жизнь его потребностям. Они панически боятся этого органа: вдруг в один прекрасный день оно остановится, оставив их вообще ни с чем. Невроз вынуждает поставить сердечные проблемы во главу угла – ну как тут не рассмеяться «от всего сердца»? То, что у людей с сердечным неврозом происходит в психике, у людей со стенокардией опускается на соматический уровень. Подводящие сосуды становятся жесткими и узкими, так что сердце получает недостаточное количество питательных веществ. Много здесь говорить не о чем, потому что каждому из нас хорошо известно, что собой представляет человек с жестким или каменным сердцем. Латинское название стенокардии буквально переводится как «узкое сердце». При неврозе эта узость воспринимается опосредованно, через страх, а при стенокардии проявляется очень конкретно. Официальная медицина демонстрирует оригинальную символику: сердечникам дают капсулы нитроглицерина – по сути дела, взрывчатого вещества, которое буквально взрывает образовавшуюся узость, давая сердцу простор для деятельности. Сердечники боятся за свое сердце – и для этого есть все основания.

Если страх перед чувствами возрастает до таких огромных размеров, что человек доверяет только общепринятым нормам, то больному вставляют аппарат, задающий такт сердцебиению (такт соотносится с ритмом, как мертвое с живым!). То, что раньше делали чувства, теперь выполняет машина. Пропадает возможность гибко подстраиваться под обстоятельства, но зато человек избавляется от скачков в биении сердца, то есть от нарушения ритмичности. Если у человека «узкое сердце», то он расплачивается за властолюбие своего «Я».

Как известно, повышенное кровяное давление является прямой предпосылкой инфаркта. Мы с вами уже говорили, что гипертоник сдерживает агрессивность за счет внутреннего контроля, за счет того, что держит себя в руках. Оказавшаяся в ловушке агрессивная энергия требует выхода. Такой выход предоставляет инфаркт, при котором сердце разрывается в прямом смысле. Сердечный удар – это сумма всех не выведенных наружу ударов. Здесь проявляется древняя мудрость: переоценка своих сил и доминирующее положение воли отрезают человека от потока жизни. Разорваться может только твердое сердце!

СЕРДЕЧНЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ

При сердечных заболеваниях попробуйте ответить на следующие вопросы.

1. Есть ли у меня равновесие между головой и сердцем, разумом и чувствами?

2. Достаточно ли места я отвожу своим чувствам, может быть, я боюсь их проявлять?

3. Живу и люблю я всем сердцем или только одной его половиной?

4. Подчинена ли моя жизнь естественному ритму или я загоняю ее в искусственные рамки?

5. Остались ли в моей жизни взрывчатые вещества и воспламенители?

6. Прислушиваюсь ли я к собственному сердцу?

Соединительная ткань связывает клетки между собой, держит их, соединяет отдельные органы и их системы, создавая единое целое. Если соединительная ткань слабая, у человека наблюдается отсутствие опоры и склонность поддаваться внешнему давлению, ему не хватает внутреннего напряжения. Такие люди, как правило, легко ранимы, обидчивы и мстительны. На физическом уровне у них при малейшем ударе появляются синяки.

Со слабостью соединительной ткани связано и варикозное расширение вен. Кровь остается в поверхностных венах ног, возвращаясь к сердцу в недостаточном количестве. Таким образом, в кровообращении наблюдается явный перевес нижнего полюса человека. Это находит выражение в приземленности и является следствием некоторой инертности. Таким людям явно не хватает напряжения и эластичности. В их адрес можно повторить все, что уже говорилось про людей, страдающих от анемии и пониженного кровяного давления.