Сильнее, чем прежде, до того момента, как Бентон и его родители испортили мне жизнь и уничтожили все.

Чьи-то руки хватают меня за плечи и пытаются оттащить.

– Нет! – Слово вырывается из горла с рыком. – Не отпущу, пока он не умрет! Не отпущу, пока не заплатит за содеянное!

– Ханна, пожалуйста, нам пора. – Эллен тянет меня за собой.

– Я сказала «нет». – Внутри нарастает давление, и я срываюсь – по коридору несется ветер.

Эллен отшатывается, врезаясь в Арчера, который подталкивает ее к выходу. А я последовать за ними не могу.

– Только после того, как навсегда уйдет он.

Арчер трогает переговорник в ухе.

– Элис, – говорит он ровным голосом, – отпусти Ханну.

– Нет! – протестую я, но уже поздно: энергия Элис исчезает, оставляя меня опустошенной и гиперчувствительной. Руки дрожат, и Бентон наконец меня сбрасывает. Я сильно ударяюсь о пол, воздух стремительно вылетает из легких.

– Ханна! – Арчер наклоняется и крепко сжимает мое плечо. – Вставай.

Металлический цилиндр катится по полу и внезапно оглушительно, ослепительно взрывается. Перед глазами плывут пятна. В ушах звенит.

Нас окружают шестеро Охотников, поднявших тактические винтовки.

– Руки вверх! – кричат они.

Арчер заслоняет меня, только вооруженным Охотникам плевать. Они хватают нас обоих и волокут прочь по коридору. У выхода я замечаю Эллен, глядящую нам вслед.

– Выбирайся отсюда! – кричу я, когда Охотник вытаскивает у меня из уха переговорник. – Давай!

Эллен мешкает, но последнее, что я вижу, прежде чем темный капюшон закрывает мое лицо, как подруга по ковену вместе с толпой устремляется к двери.

Меня волокут по коридору и, похоже, заталкивают в лифт, который поднимается на несколько этажей. Желудок сводит, колени подгибаются, но чьи-то пальцы стискивают плечо, не давая упасть. Кабина резко останавливается, дверцы со звоном открываются, и мы снова куда-то идем. После очередного звукового сигнала металл скрежещет о металл. Меня толкают вперед, усаживают в кресло, руки-ноги крепко привязывают к ножкам и деревянным подлокотникам. Дополнительной веревкой фиксируют туловище.

От внезапного наплыва воспоминаний я содрогаюсь всем телом. Холодный, жестокий взгляд Бентона в зеркале заднего обзора. Замешательство в его глазах, которое я только что видела в вестибюле. Мое тело, прикрученное к столбу. Огонь, лижущий кожу. Дым, забивающий легкие.

Все повторяется. Только на этот раз и Арчер пойман. Он спасти меня не сможет. Мы оба погибнем – и все из-за меня.

С меня сдирают черный капюшон, я щурюсь от яркого света. Когда глаза привыкают, с удивлением обнаруживаю, что сижу в просторном кабинете. В высокие окна льют лучи полуденного солнца. В комнате тепло и уютно. Большой деревянный стол заставлен фоторамками, в центре красуется тонкий ноутбук.

Напротив меня лежит кобура Арчера со снадобьями.

– Ханна! – Голос детектива раздается слева от меня.

Повернувшись, я обнаруживаю, что агент привязан к другому деревянному креслу. Кроме нас в кабинете – ни души, за исключением охранника у двери.

– Ты в порядке, Ханна?

Качаю головой. Какое тут «в порядке»!

– Это все я виновата. – По моим щекам текут слезы. – Если бы не налетела на Бентона, мы бы выбрались. А теперь мы в ловушке. Нас убьют, как Дэвида, и…

– Ханна! – строго перебивает Арчер. – Паниковать нельзя. Если бы нас хотели убить, то уже убили бы, – спокойно добавляет он.

Я почти верю ему, но потом вспоминаю, как здорово Арчер умеет маскировать страх. Нет, теперь его слова не убеждают меня ни на секунду. Я погубила нас, как Сару и Дэвида… как едва не погубила Эллен.

«Пожалуйста, Эллен, пусть с тобой все будет хорошо!»

– Почему Охотники не прикончили нас? Чего они хотят?

– Очень вдумчивый вопрос, мисс Уолш, – говорит кто-то звучным баритоном.

Я вздрагиваю. Захлопывается дверь. К столу приближается мужчина в элегантном костюме. За ним следует женщина, одетая как на заседание совета директоров. На ней темно-синяя юбка-карандаш и белоснежная блузка, темные волосы собраны в аккуратный пучок.

Женщина прислоняется к краю стола и оценивающе меня разглядывает.

– Я разочарована, – обращается она к кому-то за моей спиной. – Столько сил потрачено на подготовку, а тебя застигли врасплох.

Я напрягаюсь. Ее взгляд следит за движениями справа от меня. Рискую повернуться в ту сторону и обнаруживаю Бентона, прислонившегося к стене. Шея парня расцарапана, глаза устремлены в пол: ни на женщину, ни на меня он не смотрит.

– Прости, мама.

Что? Я резко поворачиваюсь к паре Охотников. Женщина – это наверняка миссис Холл – холодно улыбается. А мужчина… приглядевшись, я узнаю в нем Бентона, но только будущего Бентона, вижу, каким Бентон может вырасти. Такие же темные волосы и карие глаза, нос и линия подбородка…

Это Охотники, убившие моего папу.

Я рвусь из пут. Хочется сбежать или, наконец, отомстить за боль, которую они причинили мне, но кресло даже не шелохнется.

– Что вам надо?

– Вопросы будем задавать мы, – предупреждает отец Бентона. Он достает из кармана тонкую серебряную зажигалку, а его жена открывает ноутбук. – Начнем с того, как вы проникли в здание компании. Камеры слежения у входа вас не зафиксировали.

– Для этого вам Ханна не нужна, – обещает Арчер, по-прежнему возмутительно спокойный. – У меня есть ответы на любые вопросы. Ханна лишь ребенок.

– Ребенок, упекший нашего сына в тюрьму, – уточняет миссис Холл, отрываясь от ноутбука. В ее глазах появляется ледяной блеск – его подпитывает плохо скрытая ненависть. – Никуда мы ее не отпустим.

Отец Бентона открывает зажигалку, играет с колесиком-чиркашом и присаживается на край стола.

– Вы свели на нет годы кропотливых исследований. Мы вложили миллионы в создание лекарства, а вы его уничтожили!

Он резко выпрямляется и в порыве гнева сметает на пол пузырьки со снадобьями Арчера, уже лишенного магической силы. Стекло бьется, но мистеру Холлу этого мало. Спрятав зажигалку в карман, он бросается к агенту и сильно бьет его по лицу.

Он бьет Арчера снова и снова. Из носа детектива льется кровь, я ору, умоляя Охотника прекратить, и мечтаю, чтобы все было просто сюром, а не реальностью.

– Еще нас интересуют пропавшие подростки, – вмешивается миссис Холл, и побои прекращаются. – Две недели назад мы потеряли связь с тремя молодыми агентами. У нас есть основания полагать, что за их исчезновением стоите вы.