— Генерал-лейтенант Серебрянский! Вас вызывают!

Тень легко встал и направился к пилотской кабине.

— Серебрянский, — коротко бросил он в трубку, поданную ему радистом.

— Товарищ генерал-лейтенант, говорит полковник Матвеев. В потоке отходящих выделены две устойчивые группы, уходящие от района поиска в юго-западном направлении. В одной пятеро, в другой трое. Судя по скорости перемещения — профессионалы.

— Давай координаты и маршрут движения нашему штурману. Будем выбрасываться.

Через сорок минут полета самолет начал закладывать пологий вираж, ложась на курс десантирования. Первая группа без суеты, но быстро, начала покидать самолет с широкой аппарели, через которую было видно небо и бескрайнее лесное море внизу.

«Брат, надеюсь, мы не будем кончать самоубийством таким странным способом?»

Вауыгрр заглянул в разверзшуюся в брюхе самолета дыру и отступил назад.

«Я прыгал много раз, и до сих пор жив. — Сашка вставал. — Если хочешь, можешь остаться здесь».

«В этом железном ящике? Никогда!»

«Тогда терпи, — Александр тщательно закрепил парашют на волке и еще раз осмотрел все крепления. — После приземления дернешь зубами вот этот тросик. — Он показал Вауыгрру торчащий из-за спины серебристый хвостик. — Но не раньше, а то прямиком попадешь к предкам, в страну, где зайцы сами выходят навстречу волкам…»

— Готовы? — Тень нетерпеливо оглянулся на Сашку с волком. — Пошли!

Не давая Вауыгрру ни секунды на размышление, Сашка побежал вперед, увлекая четвероногого охотника за собой. Воздушный поток оторвал его от аппарели и сразу несколько раз перевернул в воздухе, пока он не стабилизировал падение. Зафиксировав открытие парашюта волка, рванул кольцо и, резко качнувшись в подвесной системе, начал осматривать небо в поисках наставника. Тень уверенно шел вперед, выбирая стропы так, чтобы оказаться поближе к Сашке.

— Они, судя по всему, рвутся к Онежской губе. Наверное, там у них скоростной катер или что-то еще, — раздалось в шлемофоне Александра. — Мы выйдем им прямо в лоб, так что не зевай и помни: труп много не скажет.

Легко спружинив и погасив купол, Сашка отстегнул парашют и кинулся к Вауыгрру, воевавшему со своим парашютом. Волк упирался всем четырьмя лапами в грунт, пытаясь противостоять легкому ветерку, грозившему утащить его прямо в небольшое озерцо.

«Трос! Дергай трос!»

Наконец волк, ошалевший и от полета, и от приземления, сообразил дернуть тросик, отстегивавший замки привязной системы. Освобожденный от груза парашют пролетел еще несколько метров и улегся на землю.

«Чертова тряпка! — Дрожа всем телом, волк не мигая смотрел вперед. — Еще немного, и я оказался бы в этой луже!»

«Пошли, брат. — Сашка быстро привел свое и волчье снаряжение в порядок. — Время дорого».

Операторы средств воздушного наблюдения точно вывели их на точку, в которой предположительно должны были собраться нападавшие.

…Игорь-Тонга старался идти спокойно, но все равно то и дело срывался на бег. То, чему он только что стал свидетелем, наполняло его ужасом. Ведь он совсем не хотел такого, совсем!..

Те, кого именовали «часья», бросили всех и уже были далеко. Уходить вместе с уголовниками ему претило, да и было глупо — большую группу всегда легче найти. Потому-то Игорь и шел один…

…Он был неплохим курсантом. Даже, пожалуй, хорошим. Именно поэтому он и сумел услышать шаги тех, кто шел по лесу так же, как и он, уходя от места акции. Первой мыслью было подойти, присоединиться. Он уже повернулся, когда его вдруг кольнуло что-то. Страх. Непонятный, неясный, но вполне ощутимый. Подчиняясь этому странному ощущение, он быстро спрятался в подлеске. И не прогадал…

— Гри, милый, — капризный женский голос прозвучал совсем рядом. — Неужели здесь совсем никого нет? Совсем-совсем?

Бесцветный глуховатый голос ответил:

— Любимая, потерпи. Как только рядом окажется пища, я сразу же… — Голос замялся и вдруг решительно предложил: — Хочешь, возьми моей силы. Возьми, а?

Тонга вздрогнул. Глуховатый голос уже не был бесцветным. Теперь в нем звучала такая готовность, такая любовь, такое обожание…

— Нет, правда! Возьми! Я — сильный, я даже и не замечу. Если ты возьмешь часть. А тебе ведь и вправду надо: вон ты какая тоненькая, слабенькая…

— Ах, Гри, милый, — голос звучал ласково, но в нем проскальзывали торжествующие нотки, — ты же знаешь, что я никогда, никогда-никогда не причиню тебе вреда! Лучше найди пищу: мне сейчас так нужна пища…

Тонга облился холодным потом: шаги направились в сторону его укрытия. Он знал, что силен, умел и быстр, но сейчас он боялся. Почему-то он был уверен, что против таких противников у него нет ни единого шанса…

Неожиданно послышался шум, голоса, и Игорь догадался: на пару налетели разбегающиеся по тайге уголовники. Судя по всему, они выскочили наперерез паре и тут же принялись шумно с подробностями обсуждать обладательницу капризного голоска. Если считать по голосам — их было человек пять. Наглых, уверенных, смертельно опасных.

Должно быть, они не брали в расчет обладателя бесцветного голоса, а потому принялись обсуждать, что они сделают с женщиной, смакуя отвратительные подробности. Тонга уже решил, что стоит вмешаться, как вдруг раздались дикие, полные смертельного ужаса вопли, а за ними — мелодичный женский смех.

Бесцветный голос сообщил:

— Эти двое еще живы. Я подумал, может, ты захочешь живых?

— Гри, милый, хороший мой Гри. — Голос журчал, ласкал, обволакивал. — Ты самый лучший, самый заботливый, самый-самый-самый!

И тут же раздались жуткие звуки пиршества нечисти…

…Игорь полз по тайге, подавляя рвотные позывы. Он хотел помолиться, но не мог. Слова священных текстов застревали в горле. Он просто полз, шепча: «Господи! Прости меня, Господи!..»

Первого заметил Тень. Не открывая огонь, он дождался, пока человек, одетый в плотный серо-зеленый комбинезон, покинул подлесок и, пройдя почти впритирку с Тенью, дошел до берега. Там он, быстро орудуя лопаткой, принялся откапывать зарытый в песок контейнер. Через какое-то время остальные, убедившись в безопасности подходов, вышли с разных сторон из леса и начали двигаться в сторону первого.

«Брат, почему мы не вырвем этим врагам глотки?»

«Терпение, — Сашка нахмурился. — Вожак считает, что это не все враги».

«А ты?»

«И я тоже. Сейчас самое удобное время для того, чтобы их всех перестрелять. Но и для того, чтобы кто-то наблюдающий со стороны, спокойно ушел. Твой нос, конечно, хорош, но прочесывать весь лес в поисках одного-двух врагов мне что-то не хочется…»

Наконец объемистый тюк, в котором лежала лодка, был извлечен из земли, и раздался тихий, едва слышный гул электрического компрессора.