– Он думает, что вы сделали – что?

– Устроила пожар… Сожгла здание…

– Что?! – воскликнул Арни, отпуская Гиацинту. Глаза у него расширились. Он был потрясен до глубины души. – Я не верю в это!

– Но это так!

И вдруг в ней сработала система самозащиты. Гиацинта поняла, что должна внести в свои слова некоторые коррективы.

– Но ведь это безумие, правда? Ведь я же не была даже рядом со зданием! Я неделями не заходила в него! Я была дома с детьми.

– Должно быть, он спятил, – проговорил Арни. – С какой стати вы учинили бы поджог?

– Очень просто. Из-за Сэнди.

– Черт возьми, если кто это и сделал, то скорее всего сама Сэнди! Я не исключил бы из числа подозреваемых эту дешевую шлюху.

Страх Гиацинты сменился паникой. Схватив Арни за лацканы пиджака, она заглянула ему в глаза.

– О Боже, только не говорите ни Джеральду, ни кому-нибудь другому о том, что я вам только что сказала, Арни!

– Конечно, нет. Неужели я способен причинить вам вред? – В его глазах светилась доброта. – Уверен, вы так не думаете. Ваша мать относится ко мне весьма одобрительно, а ведь она исключительно умна.

Достав из нагрудного кармана носовой платок, он осушил им слезы Гиацинты.

– Верьте мне, Гиацинта. Я уже забыл то, что вы сказали. Если кто-нибудь спросит, я сделаю вид, что не имею об этом понятия. Я думаю о детях и о вас. Это ужасно. На вас совершенно несправедливо возложили вину.

– Я не хочу, чтобы это испортило ваши отношения с Джеральдом. Я не из тех, кто ссорит людей.

– Не сомневаюсь, Гиа. – Арни вскинул руку. – Но, черт возьми, вы не можете жить в этой дыре! У вас должно быть приличное жилье, куда могли бы приехать ваши дети. Где-нибудь возле Центрального парка – там они могли бы играть, кататься на лошадях. Возьмите свои вещи из хранилища, сделайте так, чтобы все выглядело прилично. Францина видела ваше нынешнее жилье?

– Нет. Она давно не приезжала в Нью-Йорк.

«Францина была бы шокирована, – подумала Гиацинта. – Мойра тоже. Да все, кто меня знал, были бы потрясены».

– О Господи, представляю ее лицо, если бы она вошла сюда! Нет, вы должны перебраться в приличное место, и чем скорее, тем лучше. Куда-нибудь поближе к парку.

– Я знаю, мне нужно место, где меня могли бы навещать дети. Поэтому я и пытаюсь научиться зарабатывать. Но сейчас я не смогу заплатить даже за дверную ручку в том районе, о котором вы упоминали!

– Это потому, что вы не знакомы с нужными людьми. У меня есть приятель – настоящий король недвижимости. Он кое-чем мне обязан. Я заставлю его найти жилье, которое будет вам по карману. Я предлагал вам раньше свою помощь, но вы все сделали без меня.

– Арни, вы ангел, но даже ангелы не способны творить такие чудеса.

– Этот ангел сотворит. Вот увидите! Я заработал поцелуй?

Хотя Гиа ожидала, что последует обычный дружеский поцелуй, но была готова и к другому, поэтому вздохнула с облегчением, когда Арни прикоснулся к ее щеке, после чего вышел из комнаты.

Из окна она видела, как он сел в такси. «Арни красив, большинство женщин наверняка испытывают к нему влечение», – подумала Гиацинта. Но она не питала к Арни таких чувств. У них не было общих интересов. И тем не менее он великолепно понимал ее, за что Гиацинта была ему искренне благодарна.

«Арни – загадка, – подумала Гиацинта. – А разве каждый из нас – не загадка?»

Агенты по продаже недвижимости уехали три дня назад, и квартира уже была в полном порядке. Все еще не веря свершившемуся, Гиацинта стояла в холле, откуда двери вели в две спальни и небольшой кабинет, где она могла работать, а Джерри – спать, и в другие помещения. Гиацинта была потрясена. Дом располагался ближе к Ист-Ривер, чем к Пятой авеню, где жили старая финансовая аристократия и нувориши. Сейчас была ранняя весна и на улицах зазеленели первые деревья – китайские гинкхо. Можно прогуляться к реке и понаблюдать за проходящими судами или же пройти к западной части, к обширному цветущему парку, куда она будет ходить с детьми во время школьных каникул.

В верхнем ящике письменного стола лежал список музеев, детских концертов и прочих развлечений. Гиацинта с удовольствием размышляла о том, что даже вид письменного стола, а также многих других давно знакомых предметов из дома будет что-то значить для детей и в какой-то степени приблизит их к ней. Вещи имеют удивительную способность пробуждать сильные эмоции. Наверняка маленький круглый кухонный стол напомнит детям о том, как они пили молоко с печеньем, возвращаясь из школы. По часам с кукушкой дети учились определять время.

Из-за размеров нынешнего жилья большая часть мебели оставалась на хранении в ожидании того прекрасного будущего, которое Францина предрекала Гиацинте. При этом Гиацинта избавилась от кровати, на которой спала с Джеральдом, от его большого кожаного кресла с подголовником и оттоманки, на которую он клал ноги, а также от обеденного стола, во главе которого он сидел. Сейчас у нее не осталось ничего, связанного с ним.

– Дождитесь мебели, – сказал Арни, когда привез ее посмотреть квартиру.

Пустая квартира казалась огромной – и невероятно дорогой.

– Арни! Я не могу себе этого позволить!

– Я же говорил вам, Гиа, что у меня с ним сделка. Вам придется платить сущую мелочь.

– Но я не вижу в этом никакого смысла! Почему я должна платить так смехотворно мало?

– Потому что вы ничего не понимаете в бизнесе. Он оказывает мне услугу, так что платите свою ренту и наслаждайтесь квартирой. Пусть дети приезжают сюда и получают удовольствие.

Это решило вопрос, хотя теперь Гиацинта чувствовала себя должницей.

– И мне нечем отплатить ему за эту услугу, – призналась она по телефону Францине.

– Очевидно, Арни надеется, что ты отплатишь.

«Если это действительно так, – размышляла Гиацинта, – значит, я вела себя с ним неправильно и дала повод для того, чтобы у него возникла подобная идея. Хотя не представляю, каким образом дала ему повод. Чем я поощрила его? Вероятно, мне не следовало принимать это предложение, но слишком велико было искушение».

И Гиацинта в сотый раз оглядела жилье, желая ощутить его атмосферу. Здесь было удивительно тихо, спокойно и умиротворяюще светло: солнце отбрасывало теплые отблески на стены и пол.

Повсюду стояли цветы, которые Арни прислал по случаю новоселья. В пристройке, служащей столовой, стояла композиция из цветов. Между окнами гостиной в роскошном фарфоровом горшке красовался куст с неведомым названием, вероятно редкостный и дорогой; на ночном столике рядом с кроватью стояла миниатюрная ваза с розовыми бутонами.