– А вы не пробовали удочкой рыбу ловить? – подсказал я, поразмыслив над тяжелой судьбой старика.

– Чем-чем? – переспросил волк.

– Удочкой. Такая длинная палка с веревкой и крючком на конце. Червя насаживаешь на крючок и в воду опускаешь. Рыба наживку заглатывает, а вы ее р-раз – и все.

– Видать, что-то новомодное, – заинтересовался волк. – Никогда не слыхивал о подобном.

Я охотно мог поверить ему, поскольку сам впервые услышал об удочке, лишь перебравшись в Среднелесье,. Нам-то, уткам, она по большому счету ни к чему.

– Расскажите, кто вам угрожал, – напомнил о себе Шерлок Зай, возвращая разговор в интересующее его русло.

– Я не знаю, – вновь погрустнел волк. – Мне в нору подбросили записку и глухаря. Мол, хочешь такого иметь каждую неделю, следи за берлогой, а как появится кто – завали любопытных в ней. А коли не выполнишь, то… – он провел когтем по шее. – Что мне оставалось? Жить-то хочется.

– Нужно было в полицию заявить!

– Жрать хотелось, ешкин кот, – беззлобно огрызнулся волк. – Да и пока они там расчешутся в этой вашей полиции.

– Согласен, – нахмурился Шерлок Зай, поигрывая тростью. – Записка у вас, надеюсь, сохранилась?

– Нет, – покачал головой волк и оскалился в неприятной ухмылке. – Я ее того, ешкин кот, по назначению использовал.

– Мда-а, – протянул Шерлок Зай. – А кости? Кости-то глухаря сохранились?

– Все съел в запале.

– Плохо. Как вы должны сообщить о выполнении задания?

– Без понятия, – повел плечами волк. – В записке о том ничего сказано не было.

– А когда вам должны доставить следующего глухаря.

– Да вот, ешкин кот, сегодня жду. Неделя уж прошла.

– Отлично! – приободрился Шерлок Зай. – Ведите нас к норе.

– К моей? – почему-то испугался волк. То ли опасался мести поставщика глухарей, то ли решил, будто мы помешаем ему заполучить очередную оплату натурой, и он останется без сытного ужина – скорее, конечно, второе.

– Разумеется, к вашей! К чьей же еще?

– Ладно, идемте, – сдался волк после длительных раздумий. – Только за последствия я не отвечаю, – проворчал он, вставая на четвереньки.

– Мы их не боимся, – холодно ответил Шерлок Зай.

– Может, не стоит делать столь поспешных выводов? – не согласился я с сыщиком. – А ну как та зверюга пострашнее волка будет?

– Глупости! – только отмахнулся Шерлок Зай, направляясь следом за серым разбойником, устремившимся трусцой прочь от берлоги. – Если бы он был так страшен, как сам себя малюет, то ему не было бы никакого смысла таиться и устраивать спектакли с подбрасыванием глухарей и записок.

– Вы уверены?

– А вы разве нет? – вопросом на вопрос ответил Шерлок Зай.

– Не совсем, знаете ли.

– Вы слишком мнительны, дорогой Уотерсон.

Мнительный! Будешь тут мнительным: угроза расправы, да еще и из берлоги еле выбрались. Непонятно одно: что мы ему такого сделали? Видно, кто-то очень не желает раскрытия тайны берлоги. Не козел ли это, в самом деле?..

Идти пришлось совсем недалеко. Волчья нора, как оказалось, скрывалась за орешником всего в какой-то паре сотне шагов от берлоги. Возможно, ее близость и послужила причиной выбора волка в качестве надзирателя за посетителями берлоги. Непонятно даже, как волк не заметил нашей возни с сеткой. Может, спал и ничего не слышал, или глуховат стал в силу возраста. Как бы там ни было, а главное, все рядом. Я уже порядком измучился, и никак не мог дождаться, когда же наконец закончится сумасшедший день.

– Пришли, – сообщил волк, останавливаясь у входа в нору. – Вот тут я и живу. Пойду проверю, не принесли ли чего, пока меня не было? – он скрылся в темном проеме. Мы остались дожидаться его снаружи.

– Не нравится он мне, – тихо произнес я, переступив с лапы на лапу. – Скользкий какой-то.

Шерлок Зай не ответил. Уши его стояли торчком, и он к чему-то все время прислушивался, озирая окрестности.

– Ничего нет, – разочарованно сообщил нам волк, вновь появляясь из норы. – Видно, надул старого волка, ешкин кот! – он уселся на зад и принялся искаться в свалявшейся шерсти.

– Возможно, он еще придет, – обнадежил его Шерлок Зай, но мне показалось, скорее меня.

– Вы так думаете? – волк прекратил выкусывать из шерсти блох и с надеждой уставился мутными, с поволокой глазами на моего друга.

– Нам хотелось бы этого не меньше, чем вам, – ответил Шерлок Зай.

Волк кивнул. Слова сыщика пришлись ему по душе. Судя по его морде, он уже успел уверовать, что ему ничего не грозит за попытку убийства.

– Значит, сделаем так. – Шерлок Зай задумчиво почесал набалдашником трости меж ушей. – Вы делаете вид, будто ничего не произошло, и никого не видели, а мы укроемся… – сыщик поискал глазами надежное укрытие, – хоть вон за тем деревом, – указал он лапой на ближайшую березу с раздвоенным стволом.

– Угу, – понятливо кивнул волк.

– Значит, таким образом и поступим.

Мы схоронились за березой, усевшись на мягкий мох.

Волк проводил нас подслеповатыми глазами, вздохнул о чем-то своем и полез обратно в нору – все должно было выглядеть натурально.

Ночь медленно вступала в свои права. На безоблачном, бездонном небе зажглись первые звезды, а из-за горизонта выкатилась огромная луна, заливая своим бледным, призрачным светом лес. Ее появление было как нельзя кстати, ведь в темноте много ли разглядишь, даже проскользни неведомый преступник у нас под самым носом.

Время шло, но ничего не происходило. От нечего делать я прислонился спиной к теплому стволу березы и зевнул в крыло. Мне не хотелось показывать, насколько мне скучно – это могло обидеть моего друга, хотя вряд ли. Шерлок Зай был полностью поглощен наблюдением за норой и не замечал моей скуки.

На лес опускалась тишина. Насекомые переставали шуршать в траве, птицы устраивались на ветках и в гнездах, собираясь вкусить заслуженного сна. Одних нас с Шерлоком Заем сон обошел стороной. Неужели проклятый преступник не может появиться вовремя, чтобы мы наконец могли отправиться домой, поужинать и улечься спать, как все нормальные звери? При мысли о еде у меня заурчало в животе.

– Дорогой Уотерсон, попросите свой желудок вести себя несколько потише! – шепотом, но с плохо скрываемым раздражением сказал Шерлок Зай, наблюдая за логовом волка через просвет меж двух стволов.

– Но что я могу поделать? – возмутился я совершенно незаслуженным выговором. – Я ничего не ел с самого утра!

– По крайней мере не думать о еде.

– Постараюсь, – ворчливо отозвался я и заворочался на мху, устраиваясь поудобнее.

Наверху что-то шурхнуло, потом заколыхалась одна из веток, и меня пребольно что-то стукнуло прямо по макушке.