Императором Альбиона и первый Крестовый поход Принца Мария Наталь, помогли потомку обедневших Прусских аристократов подняться до Министра Обороны мира Альбион и стать владельцем значительных территорий в мире Карфагос, заселённых немецкими колонистами. Но не теми чистокровками, что жили в мире Новая Швабия, а теми, что мерили свою немецкость не цветом крови, а высоким духом и стремлением сделать Карфагскую Пруссию раем для своих потомков.

Корнелий знал, какие снобы коренные жители Германии и их неприязнь к так называемым Остзейским немцам, которых было полно не только в Прибалтике, но и в России. Поэтому Корнелий опять притянул Вилли за воротник и сообщил:

– Я тебе ещё одно скажу. Вон тот хмырь из Прибалтики. Я в комендатуре чёрную пилотку нашёл. Наверняка эстонец или латыш, мнящий себя настоящим немцем. Короче. Играем в переодетых эсэсманов. Ты грузишь, я стою рядом и делаю умный вид. Если окажется немцем, сам его слепишь, а если окажется прибалт, зачмырим его в присутствии его одноцветок.

– А что лепить? – спросил Вилли.

– Нужно обыск провести, – предложил Корнелий. – За хирурга не парься. Он как минимум ещё часа два бинты будет мотать. Если не найдём ничего, вызовем его в комендатуру и прессанём на глазах этого хмыря. Куда надо он сам сообщит, когда мы из посёлка свалим.

Корнелий не знал в каком звании был Вилли, но то, что он точно служил в войсках СС понял очень быстро. Правда в разговоре Корнелию принять участия не пришлось, поскольку местный эсэсовец оказался из Прибалтийских немцев. Корнелий не особо по этому поводу горевал.

Мало быть другом Немецким волдырям, нужно ещё самому быть немцем. Сленг и общие знакомые, недоступные чужаку, выдавали его с головой. А постояв рядом с комендантом посёлка и бывшим эсэсманом Вилли, Корнелий решил вообще рот не открывать. Если бы не одно «но». Вилли или соскучился по службе, или встретил земляка, но он хоть и не начал делать селфи, но стал напоминать своего друга Курта.

Пока Корнелий соображал, как вернуть Вилли в реальность, за него это сделал один из венгров. Наверное Корнелий был больше русским, чем поляком, поскольку он так и не понял, зачем туристу с Альбиона понадобилась полная корзина куриных яиц. Если бы в корзине был местный самогон сомнительного качества, это было бы правильно, но вот куриные яйца, это был уже перебор.

А истинный европеец Вилли, наорав на венгра, отобрал у него корзину и отослал любителя куриных яиц искать своих товарищей. При этом Вилли прикарманил корзинку с куриными яйцами. Вместе с этой корзинкой Вилли запёрся в дом, где жил хирург и начал довольно грамотно вести обыск.

У Корнелия в первый раз посещения квартиры хирурга было очень мало времени, поэтому он хватал первое, что попалось на глаза. А Вилли, проигнорировав личные вещи хирурга, начал исследовать стол, подоконник и печь, заставив Корнелия взяться за кончик носа. Корнелий не был шпионом, а был тыловиком, поэтому в первую очередь учёл бы быстрый вынос самых ценных вещей в случае пожара. А тут мог быть не только пожар. Могло быть внезапное нападение партизан, налёт авиации или арест.

Поэтому, чтобы секретные документы не погибли, они должны быть легко выносимыми. На этом дилетанты в шпионаже и горели. Корнелий накидал примерную характеристику хирурга ещё на складе. Не только накидал, но и рассказал про тросточку с секретом. Но Курт трепался с Волчицами, венгры грабили склад, а внимательно слушал Корнелия только Вилли.

Но видно хорошо слушал, если сразу начал с поисков тайника, и не ошибся. Когда в кладке печи был обнаружен тайник, Корнелий возблагодарил богов, пославшим ему Вилли. Липовый хирург оказался матёрым шпионом, поскольку учёл даже пожар. И даже если бы дом разрушил взрыв авиабомбы, тайник, расположенный на уровне пола, уцелел бы.

Ради интереса Корнелий заглянул в бумаги и понял, что это шифро-блокнот. Почесав кончик носа, Корнелий шепнул Вилли:

– Надо найти рацию. Тогда мы его точно на лавочку поставим.

– А он её не прятал, – сообщил Вилли. – С местного радиоузла передачу вёл.

– Вилли, не пугай меня, – попросил Корнелий.

– Зикрифд сказал, что врач часто заходит на радиоузел, – сообщил Вилли. – Думал, он роман с радисткой завёл.

– Он вообще чем тут занимался? – удивился Корнелий.

– Врач туда с полевыми цветами заходил, – сообщил Вилли.

– Сколько он тут? – спросил Корнелий.

– Чуть больше месяца, – сообщил Вилли.

– Вилли, я не думаю, что радистка наивная дурочка, – предположил Корнелий.

– А она не здесь служит, – сообщил Вилли. – Он к ней на станцию ездил.

– Друга своего не подставляй, – попросил Корнелий. – Скажи ему, чтобы не трепал языком. Наверняка хирург с партизанами связь имеет. Да и похоже он тут за командира. Я даже знаю, как он с партизанами связывался. Надо этого Венгерского сыкуна наградить корзинкой с куриными яйцами.

– Может все-таки доверим это местным? – хитро прищурившись, предложил Вилли.

– Вилли, этим хирургом Замшелый интересуется, – напомнил Корнелий. – Сучара. Ему не хирург нужен, а его агентура. Короче, Вилли, забираем хирурга с собой и прессуем его дома. А потом вывозим всю его агентуру. И вашим поможем от вшей избавиться и Замшелому интригу поломаем.

– Полковник Романов серьёзный противник, – усомнился Вилли. – И очень мстительный.

– Полковник Романов мстит только тем, кто себя считает умней его, – сообщил Корнелий. – А этот мир – моя собственность, и только мне решать, кому тут пальцы ломать.

– Ты хоть понял, что сказал? – спросил Вилли.

– Я один из Имперских драконов и Право имею, – сообщил Корнелий. – Так что, бери своего кореша за задницу и грузи хирурга в бронеавтомобиль. Но не арестовывай. Просто вежливо попроси его составить нам компанию.

– Ладно, разберёмся, – пообещал Вилли, сгребая бумаги со стола.

Пока Вилли грузил хирурга в машину, Корнелий грабил квартиру, попутно поискав другие тайники. Но опыта по этой части не хватало. Заодно Корнелий обошел ближайшие дома, разжился ещё одним немецким плакатом и украл у набожной старухи старинную икону. Выложив на стол два куска хозяйственного мыла, Корнелий заявил:

– Ты один хрен скоро сдохнешь, так что тебе мыло нужней будет чем икона.

Бабка тут же завопила и Корнелию пришлось спасаться бегством.

– Блядь старая, – прошипел Корнелий. – Икону немецкому офицеру пожалела. Да пошла ты нахер. Право победителя. Переживёшь.

Зависть Европейская

Наорав на венгров и Волчиц, Корнелий пихнул Вилли в бок и полез в бронеавтомобиль. Обернувшись, Корнелий посмотрел на хирурга, и усомнился в адекватности Вилли. Хирург, мало того что был в наручниках, так ещё ему прилетело по роже.

– Вилли, ну я же просил? – прошипел Корнелий.

– Зигрифд подсуетился, – буркнул Вилли.

Корнелий, тронув себя за кончик носа, вспомнив как местный эсесовец выскользнул из квартиры хирурга, когда был обнаружен шифро-блокнот.

– Скажи ему, что на станции его ждёт Железный крест, – приказал Корнелий.

– Ты это серьёзно? – удивился Вилли.

– Покажешь ему свою шахту, – посоветовал Корнелий.

Вилли тут же затолкнул в бронеавтомобиль своего нового друга. А Курт, несмотря на сильное опьянение, сообразив зачем его другу Вилли понадобился эсэсовец, запихнул в бронеавтомобиль своего Баварского друга. А кто погрузился в кузов грузовика, Корнелий понял только когда колонна из двух машин проходила мимо кладбища.

Заглянув в кузов грузовика, Корнелий увидел пять чужаков, которых экономичные немцы решили отправить на станцию попутным транспортом. Хотя тут попутчиками были члены команды Корнелия. А бронеавтомобиль и грузовик принадлежали госпиталю. Поэтому немцы имели право воспользоваться этими машинами чтобы отправить выписанных из госпиталя солдат на железнодорожную станцию.

Найдя глазами венгра который обнаружил мешок с хлебом, Корнелий послал его на кладбище, но