Фрида снова попыталась сказать, что это ненадолго, но Магнус приказал:

— Помолчи. Сейчас просто помолчи.

Они немного постояли, прижавшись друг к другу, потом он снова усмехнулся:

— Знаешь, как больно смотреть, как он тебя использует.

— Магнус, перестань!

— Хорошо, не буду. Ничего не буду, я просто подожду, ладно? Теперь ты знаешь, чего ждать от меня и как я к тебе отношусь. Сама выберешь. А на Бритт не сердись, она почти сразу объявила мне, что будет со мной, только пока не найдет такого же Густава. Если ты его отпустишь, все будет в порядке.

— Магнус, если я отпущу Густава, это не значит, что мы с тобой будем вместе, понимаешь?

— Понимаю. Пойдем в дом, здесь прохладно. И не бойся ночевать в моей комнате, я тебя не трону, если сама не захочешь.

Обняв за плечи, повел в дом, Фрида не противилась. Остальным не до них, Бритт, выставив ее сумку в коридор, уже взвизгивала в душе, Ханне голышом пробежала от бассейна в их с Уффе комнату. Сам Уффе тоже обнаженный гнался за подругой. Они явно занимались тем, чем не решались заняться у остальных на виду.

В комнате Магнус вдруг рассмеялся:

— Но соблазнять себя ты мне позволишь! И здесь, и дома. А это я умею, ты даже не представляешь как.

— Вот еще!

Его руки нырнули под футболку, прошлись по спине:

— Конечно. Я тебя не буду брать силой, но совращу обязательно. Хочешь массаж?

Очень хотела, сначала решила сопротивляться, а потом… мысленно махнула рукой и согласилась:

— Хочу.

— Ложись. Это нам будет мешать. — Магнус спокойно стащил с Фриды футболку, оставив, однако, парео.

И то ладно, согласилась Фрида, с трудом справляясь с дыханием, потому что его руки, смазанные каким-то маслом, побежали по ее спине. Он делал успокаивающий массаж, приятно поглаживая, лишь изредка касаясь груди, но не опускаясь ниже талии.

Фрида действительно расслабилась, прикрыла глаза, наслаждаясь лаской сильных рук. И когда Магнус все же развязал парео и откинул его в стороны, тоже не противилась, наоборот, очень хотелось перевернуться и просто обнять его безо всякой выдумки, жестокости, извращений. Она уже давным-давно не видела ласки, не страсти вперемешку с болью, а настоящей ласки. Оказывается, и приятных поглаживаний может очень не хватать.

Он погладил ягодицы, ноги, снова вернулся наверх. И вдруг перевернул, нависая над ней. Дыхание сбитое, взволнованное, Фрида почему-то подумала, что еще неизвестно кто кого соблазнил.

— Фрида… здесь ванильный секс запрещен. Но нет ничего слаще запретного плода?

Она потянулась навстречу, обняла, опустилась вместе с ним на кровать:

— Да.

Не было яростной страсти, а вот желание было.

Фрида проснулась на рассвете и не сразу поняла, где она. Голова лежала на животе Магнуса, его рука на ее спине, ее рука на его ноге совсем рядом с… Фрида мгновенно все вспомнила — дневное сумасшествие, их вечерний разговор, ночные ласки… Внутри росла благодарность Магнусу, но не за то, что не оставил одну, а потому, что напомнил: нежность лучше жестокости.

Пальцы невольно пошевелились, коснулись его мошонки. Магнус проснулся, она поняла это по легкому вздрагиванию, но вида не подал, лежал и, затаив дыхание, ждал, что будет дальше.

А Фрида вдруг почувствовала, что свободна. Она была свободна от сумасшедшей, неистовой, больной страсти к Густаву! Освободилась от этой чумы, этой болезни. Словно проснулась, нет, очнулась от кошмарного сна, называемого Густавом. Но теперь обладала огромным опытом получения и доставления удовольствия.

И помог очнуться Магнус, старый друг и даже соратник по работе, который сейчас лежал, замерев, только потому, что она осторожно касалась его оживающего члена.

Обещала ведь сделать минет…

Пальцы пробежали дальше. Естество вздыбилось.

— Фрида…

— Тсс!

Ее язык умел многое, научилась за время связи с Густавом. Магнус после первого же движения буквально выгнулся дугой. Ей очень понравилась такая реакция.

— Руки за голову и лежи смирно. Я сама справлюсь.

Он подчинился. В спальне темно, окна закрыты жалюзи, а Густав всегда заставлял зажигать свет, и зеркала у них большие по бокам и на потолке…

Магнус не выдержал, кончая, положил руку на ее волосы и сильно надавил, но это было небольно и нетрудно. И потом не позволил лечь рядом, так и держал ее голову у себя на животе, поглаживая по волосам. Она слышала, как колотится его сердце, как оно успокаивается…

Магнус, не стоит думать…

Теперь он прижал палец к губам:

— Тсс! Не порти впечатление. Сказал же, что подожду.

Надо бы в душ, только как? Стало смешно, она, несколько часов назад разгуливавшая голышом перед тремя парнями, теперь стеснялась перед одним из них в темноте пробраться в душ? Но Фрида понимала, что боится не того, что Магнус увидит ее обнаженной, а того, что пойдет следом.

Так и произошло, но в душ позвал он сам.

— Или ты со мной боишься? Пойдешь одна?

Ей бы сказать, что да, но фыркнула:

— Чего это я должна тебя бояться?

— Тогда пойдем.

Поднял с постели, перекинул через плечо, словно добычу, и понес, крепко держа за ноги. И ничто во Фриде не противилось этому. Просто Магнус не желал доставить ей боль, напротив.

Под упругими струями воды они поцеловались. Оказалось, что его язык не менее умел, чем руки. Фрида почти задохнулась от этого поцелуя, никогда такого не бывало. Чувствовала, как снова растет желание, и у него тоже, хотя не так давно сделала минет. Магнус так же неугомонен, как Густав, только не жесток.

Ее грудь откровенно продемонстрировала готовность. Магнус понял, шепнул на ухо:

— Хочешь?

— Да.

Помог обнять за шею, подсадил, обвивая свою талию ее ногами, вошел…

Они двигались в едином темпе, едином порыве, кончили одновременно. Потом долго стояли, просто прижавшись друг к дружке и тяжело дыша. Но когда выходили из душа, Фрида, заворачиваясь в большое полотенце, упрямо сказала:

— И все равно…

— Угу, это ничего не значит. Просто дружеский секс. — В его глазах плясали чертики.

— Магнус!

Он обхватил ее сзади, притянул к себе:

— Ну, я же не против. Одна просьба: не дружи больше ни с кем, ладно?

И Фрида, прошедшая с Густавом огонь и воду, покраснела. Дернула плечиком:

— Вот еще!

Вслед раздался смех оборачивавшего вокруг бедер полотенце Магнуса: