– А если ко мне кто-то пристанет?

– Нам нужна лодка и человек, который знает дорогу в Затонувшие города. Иначе ничего не получится.

– Нам нечем заплатить ему.

– Приведи его ко мне, – Тул оскалился. – Обсудим плату.

– Не думаю, что это сработает, – покачала головой Маля.

– Вперед, девочка. Дальше будет только хуже.

Маля посмотрела на городок, не в силах даже думать о походе туда.

– Утром, – решила она, – пойду, когда они все будут спать с перепою, а не сейчас, когда они только и ищут, с кем бы подраться.

– Решение, достойное Сунь Цзы, – ухмыльнулся Тул.

Проблема возникла не сразу.

Они стояли на территории, контролируемой Объединенным патриотическим фронтом, а значит, были в безопасности. Приглядывать приходилось только за торговцами и фермерами. Мыш вместе с солдатами его взвода отпускал шуточки, глядя на большие старые баржи, пробирающиеся по каналу К, и понятия не имел, что ждет впереди.

Баржи были огромные, бронированные и ржавые. Они заполнили весь канал. Паутина веревок тянулась от них на берег, где толпы людей налегали на эти веревки, таща баржи вперед.

У некоторых были мулы, но чаще всего за веревки тянули люди – худые, с грязными тусклыми волосами, со шрамами на коже, белые, черные, смуглые, с исхлестанными спинами, измученные работой.

Крики мулов и стоны людей эхом отдавались среди высоких стен. Вонь, исходящая от пленников, была почти невыносимой. Мыш отступил назад, когда они проходили мимо.

Первую баржу украшали зеленые логотипы и метка «Лоусон и Карлсон». А вторая…

– Она что, китайская? – спросил Мыш.

На борту баржи красовался огромный старый логотип с буквами, точно такими же, какие были на упаковках лекарств доктора Мафуза.

– Ну да, – посмотрел на баржу Пузан и продолжил встряхивать бутылку с кислотой. Вылил немножко, и деревянный настил задымился и зашипел, – оттуда их много приходит… и все товары наши. – Он указал на длинный ряд логотипов на бортах: – «Лоусон и Карлсон»… эти из Приморского Бостона. «ДжиЕ»… не знаю откуда. «Стоун-Аликсин», кажется, из Европы. «Патель Глобал» – тоже из Бостона.

– Я думал, что вожди… – Мыш помолчал, подбирая слова. – Я думал, мы всех китайцев вышибли отсюда.

– Только миротворцев. Если их торговцы продают нам боеприпасы, мы даем им доступ к мусору, как и всем остальным. Если они больше не пытаются захватить нас или научить демократии или еще какой хрени, они могут брать столько мрамора, стали и меди, сколько хотят.

Мыш нахмурился, раздумывая. Вспомнил Малю, которую все называли ошметком. А здесь все с радостью покупают боеприпасы у тех людей, которые ее бросили. Вся эта патриотическая болтовня, дескать, мы выгоним китайцев из страны, вернем себе свою родину… а теперь торгуем с китайскими компаниями? Они убивают детей китайских миротворцев, но при этом берут у Китая патроны?

Раздался громкий свист.

Мыш оглянулся, пытаясь понять, откуда идет этот звук.

У него за спиной взорвалась баржа. Осколки полетели во все стороны.

Взрыв швырнул Мыша и Пузана в стену. Гранитная крошка посыпалась с крыши здания и застучала по железу баржи. Крошка попала и на Мыша, порезав его в нескольких местах. Большой гранитный обломок пролетел мимо, расколотил деревянный настил и рухнул в воду канала. Мыш тупо уставился на дыру в настиле.

Где Пузан?

И снова свист. Взорвалась вторая баржа. Она перевернулась, увлекая за собой в воду мулов и рабочих. Послышались крики, многократно усиленные стенами.

Вокруг царил хаос. Кто-то бежал, кто-то нырял в воду, кто-то вылезал из нее. Все пытались уйти из опасной зоны. Рабочие падали в воду, запутавшись в веревках. У Мыша в ушах звенело от взрывов. Крики казались ужасно далекими. Кажется, он оглох. Еще один взрыв, что-то упало в канал, подняв тучи брызг.

Это же пушки девятьсот девяносто девятого калибра. Точно, оно. Такие есть у Армии Бога, а значит, это они стреляют. Мыш огляделся, ничего не понимая. Люди барахтались в воде и тонули.

Парни из его взвода махали ему из алькова в стене.

Укрытие.

Он бросился к ним, и тут пролетел еще один снаряд. Где-то вдалеке раздались винтовочные выстрелы. На деревянном настиле перед ним вдруг появились алые пятна. Мыш в панике ощупал себя, но руки и ноги были на месте. Откуда кровь?

Снаряд просвистел над головой, ударил по полузатопленной барже. Люди сжались, как будто шел дождь из огня, с которым ничего нельзя было поделать.

Мыш запаниковал, но Ван схватил его.

– Не смей убегать, Призрак! Держись со своим взводом, парень!

Мыш тупо кивнул, и еще один снаряд ударил в стену. Посыпался мусор.

Ошо разглядывал здания вокруг.

– Как они нас вычислили?

Пули зашлепали по воде канала. Ошо съежился за обломком гранита. Кричали животные и пленники, у Мыша звенело в ушах, пули уже стучали по стенам, как будто у Армии Бога хватило бы боеприпасов на целую вечность.

У мальчика были только мачете и бутылка кислоты. Он постарался спрятаться, когда выстрелы стали громче и посыпались осколки. Что-то задело его ухо, и кровь потекла по лицу.

Ему еще повезло. Пузан погиб. Когда сверху рухнула гранитная плита, толстяк стоял прямо под ней. Через секунду его не стало. Его просто размазало, а тело упало в воду.

Снова грохнула пушка. Мыш попытался сжаться еще сильнее.

Они не могли убежать или уплыть туда, откуда пришли, потому что Армия Бога обстреливала их и с той стороны тоже, так что им оставалось только прятаться среди огромных башен, ожидая, пока пушки обрушат стены им на головы.

Ошо встал и выстрелил вдоль канала из винтовки. Наверное, его защитил Глаз Норн, потому в него не попала ни одна пуля. Вскоре он снова сидел рядом с Мышом.

– У них есть корректировщик огня, – выдохнул мужчина, – если мы найдем и пристрелим его, станет легче, – он указал на здание на другой стороне канала, – потому что туда они не стреляют.

Пак оглядел это здание:

– Думаете, они там засели?

– Это единственное здание, в которое не попало ни одного снаряда.

Девятьсот девяносто девятая грохнула снова, так что все присели, но на этот раз снаряд угодил куда-то в другое место и даже не взорвался. Все расхохотались.

– Что, парень? – Ошо хлопнул Мыша по колену. – Готов задать им жару?

Мыш не мог выдавить ни слова. Он дрожал. По лицу парня текла кровь – его задело осколком, – и мальчик не понимал даже откуда.

Он понял, что Ошо смотрит на него. Попытался что-то сказать, но не смог. Боец почему-то улыбался.