– Что стали, черви помойные? А ну, шевелись!

– Шлюп бросает якорь, – капитан Сарзон стянул шляпу и принялся ожесточенно обмахиваться ею. – Прежде чем мы перезарядимся…

– …они не успеют убрать паруса, – перебил его тан Раскона. – Слишком уж старались нас догнать. Смотрите, их разворачивает.

– Точь под наш залп, – радостно оскалился Мэттон. – Подставились, несчастные малоумки… Накатывай! Целься! Пали!

Снова полыхнули сквозь дым пять огненных фонтанов. В этот раз им не довелось с ходу добраться до пороха, но иллюзий по этому поводу команда шлюпа явно не питала – первая шлюпка слетела на воду почти сразу. Следом за борт посыпались крохотные фигурки людей – и вокруг них тут же начали чертить спирали черные треугольные плавники.

– И много у вас таких чудо-ядер?

– У нас, – поправил Интеко маленький тан. – У нас теперь не осталось ни одного. При всех своих восхитительных качествах «капли Великого Огня» имеют два весьма существенных недостатка – во-первых, они, легко нейтрализуются контрчарами, которыми в изобилии оснащены военные корабли, а во-вторых, как уже заметил брат Агероко, эти ядра безумно дороги. Лично я отнюдь не уверен, что две еретические посудины были равны ценой хотя бы двум «каплям», не говоря уж о десяти.

– Но зачем тогда вы допустили это… это транжирство? – простонал Сарзон.

– Затем, – развернулся к нему Диего, – что теперь у нас осталось пять противников. А еще – затем, что дешевая бригантина с лихим капитаном и отчаянной командой, как показывает жизнь, легко может захватить галеон с грузом, стоящим больше, чем сотня «капель».

– Пятеро, – вполголоса, словно размышляя вслух, произнесла Интеко, – тоже много. Даже если они не рискнут подставляться больше под кормовой залп…

– И под бортовой тоже, – вставил мастер Мэттон. – Нятно дело, грохоталки шо стоят на батарейных палубах никак не ровня моей красотуле… да чего там, моя старуха, бывало, когда войдет в раж и то плюется не в пример дальше. Но зато их много …

– А расчеты? – вскинулся Сарзон. – Забыли, что полные расчеты положены лишь для пушек одного борта?[26]А если они подойдут с двух сторон…

– Я даже помню, сколько пушек сняли с вашего корабля, чтобы набить трюм. Но и оставшихся хватит. К борту они подойти не отважатся, – уверенно сказал тан Раскона. – Будут пытаться выйти в нос и подмести нашу палубу продольным огнем.

– В точку, красавчик, – кивнула Интеко. – Ну а что ты припас на этот расклад? Посох святого Кхайра?

– Ничего.

Капитан Сарзон перестал махать шляпой.

– Ч-что вы сказали?

– Я сказал: «ничего», – охотно повторил тан Раскона.

– И что это значит?

– А что это может значить? – непритворно удивился Диего. – Ничего означает только и исключительно ничего, так по крайней мере казалось мне… до сегодняшнего дня.

– Хочешь сказать, – прищурилась Интеко, – что твои сюрпризы кончились?

– Истинно так, – вздохнул маленький тан. – Мои сюрпризы исчерпались. Грядущее зависит уже не от меня.

– А от кого же?

– Милости Великого Огня, разумеется, – тан коснулся красного лоскутка на груди, и все присутствующие дружно повторили святой жест. – На что еще может рассчитывать верный сын нашей Матери-Церкви?

– Не знаю, как там насчет верных сынов, – опустив руку на эфес меча, заявила Интеко, – но одна непутевая дочурка этой Матери-Церкви нынче будет верить в добрую тарлинскую сталь. И в то, что прежде чем упасть на палубу, мой клинок досыта напьется чужой крови.

– Кстати о «досыта», – неожиданно произнес брат Агероко, – не минул ли уже обеденный час?

Капитан Сарзон выпучил глаза. Тан Раскона выудил из кармана массивную золотую луковицу брегета и щелкнул крышкой.

– Воистину, святой брат, вопрос ваш прозвучал как нельзя вовремя. Еще каких-то пять минут… капитан Сарзон, распорядитесь… мы будем обедать на юте.

– Будете обедать?!

– Ну да. А что вас так смущает?

– Позволю молвить, м`тан, – откашлялся мастер Мэттон. – Но если нам и впрямь вскорости предстоит пляска со звоном… промеж пустых кишок вражий клинок может и проскользнуть, а из набитого брюха выпотрошит все евойное дерьмо.

– Благодарю за совет, мастер, – едва заметно усмехнулся Диего. – Однако я думаю, что знаю лучший способ уберечься от смертной гнили в животе.

– И какой же? – спросила Интеко.

– Не позволять врагам дырявить себя.

Тот же день

Это был, пожалуй, самый странный из всех обедов, когда-либо происходивших на борту «Бригадира Чурукка» – из четверых сидевших за столиком…

…капитан Сарзон то ставил опустевший бокал на стол, то вновь начинал крутить его в руках…

…тана Интеко Шарриэль ги Торра с очень задумчивым видом отщипывала кусочки кожуры от лежавшего на тарелке перед ней одинокого банана…

…брат Агероко, чуть откинувшись назад, читал маленький томик в сафьяновом переплете…

…тан Диего Раскона ел.

Он был также единственным, кто не оглядывался на море. Точнее – на четкие силуэты пиратских кораблей.

Первыми сдали нервы капитана Сарзона.

– Прошу прощения, – тон капитана, впрочем, был весьма далек от того, которым произносят эти слова обычно, – но долго ли еще вы намерены вкушать?

– М-м… ну, – Диего с видимым сожалением отложил вилку, – пожалуй, что ограничусь тем, что уже во мне… хотя и жалко. Но время, увы, не ждет…

– Минут двадцать, красавчик, у тебя еще есть, – фыркнула Интеко. – Успеешь обгрызть еще пару ребрышек!

– Не уверен.

– Не уверен в чем?

– В том, – тан Раскона осекся, тоскливым взглядом проводив уносимый столик, – что у нас есть целых двадцать минут.

– Не веришь мне? – прищурилась женщина. – Взгляни сам. Эти трусливые подонки едва вышли на наш траверз.

– На самом деле, – сказал Диего, – меня больше занимают не еретики, а земля прямо по курсу.

– Это остров Ройд, – хрипло произнес Сарзон.

– Вот как. Значит, слева от нас устье Ма-гуары?

– Точно так, – и в этот миг капитана словно прорвало. Он подскочил и, яростно скалясь, заорал: – А справа от нас пять кораблей, доверху набитых еретиками, которые вот-вот прижмут нас к материку и полезут на абордаж!