— Боишься его?

— Уважаю, — поправил меня атлант. — И потом на тебе его метка.

— А это значит, что ни один атлант не имеет права коснуться меня без крайней нужды, — закончила я за него. — Да, да, я в курсе.

— А ведь командор тебя тоже не касается, и тебя это, похоже, не особо беспокоит. Странная ты эйфо.

Сказав это, Феб ушел, но что-то его слова разбередили во мне. Ему тоже показалось необычным, что я не хочу его. Передо мной только что стоял поставщик дури, на которую я вроде как подсела. Протяни руку и возьми. А я ничего не чувствовала. Абсолютно.

То есть я признавала достоинства Феба, но он не привлекал меня как мужчина. То же касалось других атлантов, коих в башне в избытке. Меня интересовал только один – командор. И эйфория мне нужна исключительно от него.

Как это возможно? Я о подобном раньше не слышала. Это побочка от метки? Она каким-то образом связывает меня с командором? Можно ли подсесть на конкретного атланта? Столько вопросов и ни одного ответа. Но определенно есть над чем подумать.

То, что со мной происходило, требовало проверки, и я отправилась в кабинет командора. Может, рядом с ним что-то пойму. Заодно о сестре поговорю. Поведение Даши серьезно меня волновало. В одиночку я не справлюсь с обиженным на меня подростком. Мне необходим союзник. В конце концов, исключительно от командора зависит: будет Даша сидеть в башне или нет.

Постучав и получив разрешение войти, шагнула в кабинет. Командор сидел за столом. Монитор отбрасывал свет на его лицо, подчеркивая усталость. Я и не замечала, как он измучен.

— Можно к тебе? — спросила робко.7e98b

Мужчина кивнул, и я направилась к креслу. При виде командора что-то встрепенулось во мне. Видимо, проснулась та самая жажда эйфории. Это была не жесткая ломка, когда выворачивает суставы и судорогой сводит мышцы. Наверное, я еще недостаточно подсела, чтобы испытывать весь этот кошмар. Но меня мучил зуд на грани сознания, ощущение нехватки.

— Не туда, — остановил меня мужчина, когда я была уже почти у кресла. — Иди ко мне.

Я замешкалась. Ситуация до боли напоминала наше знакомство в интернате. Но я же хотела проверить себя, вот она возможность. Сейчас посмотрим: есть у меня тяга к командору или нет. Обогнув стол, я подошла к мужчине и встала рядом. Он немного откатил офисный стул, и я, не дожидаясь приказа, села к нему на колени. И так понятно, что он хотел именно этого.

Атлант замер. Кажется, даже дышать перестал. Он не делал попыток обнять меня или как-то иначе приласкать. Просто сидел неподвижно, закрыв глаза и наслаждаясь моей близостью. Ноздри трепетали, приподнималась грудная клетка, когда он глубоко втягивал воздух, рассчитывая уловить аромат моих волос.

Какое-то время мы оставались в этом положении. Никто не хотел разрушать очарование момента словом или движением. Кажется, мы впервые мирно сосуществовали в одном пространстве, да еще так близко друг к другу.

А потом, звякнув, пришло сообщение на компьютер. Звук был негромким, но мы оба вздрогнули и словно очнулись ото сна. Я неловко заерзала, уже жалея, что согласилась. Надо было ослушаться и сесть в кресло.

— Лучше не двигайся, — хрипло произнес мужчина. — Или я за себя не отвечаю.

Я замерла. Хоть и сидела неудобно – одна нога уже затекла.

— Ты хотела о чем-то поговорить? — поинтересовался командор.

— О Даше. Я волнуюсь за нее, — разговор на отвлеченную тему помог сосредоточиться. — Хочу быть уверена, что она не сбежит. Ее ведь не выпустят из башни?

— Вроде кто-то был против насильственных действий.

— Это другое!

Он усмехнулся.

— Ладно, — признала я, — то же самое. Но я ее старшая сестра, я лучше знаю, что ей нужно.

— Хорошо, — кивнул он. — Обещаю, Дарья никуда не денется, пока ты не посчитаешь, что она выросла и способна сама о себе позаботиться.

— Спасибо, — похоже, благодарить командора входит у меня в привычку. В последние два дня только и делаю, что повторяю «спасибо, спасибо, спасибо», и мне это не в тягость. Благодарность идет от сердца. Уверена, он это чувствует, как и все мои эмоции.

Компьютер снова тренькнул, и я повернулась к монитору. Судя по заголовку, письмо касалось станции. Наверняка той самой, координаты которой просил выкрасть Игорь. Воспоминание об атеистах отозвалось беспокойством. Игорь говорил, что станция – оружие, и оно уничтожит землян. Может, я зря волнуюсь о Даше? Что если человечество уже обречено?

— Для чего нужна станция? — спросила я. Понимала, что лезу, куда не следует, но ничего не могла поделать. Мне необходимо это знать.

— Смотри, — мужчина потянулся через меня к клавиатуре, нажать какие-то кнопки.

При этом он невольно прижался теснее, и меня от макушки до пят окутала истома. Предвкушение близости сладким ядом растеклось по венам. Вот она жизнь эйфо в полной красе. Любопытно, как долго я еще буду в своем уме и смогу сдерживаться?

Собственная обреченность давно не вызывала эмоций. Я с ней смирилась и равнодушно ждала конца, словно речь шла не о моей гибели, а о чьей-то другой. Только бы Дашу успеть вразумить. Может, мой печальный опыт подействует на нее отрезвляюще.

— Вот подробная схема станции, — командор развернул на экране план. Водя курсором, он показывал мне детали и объяснял их назначение. — Таким образом, соединив ее с другими станциями, мы создадим над Землей непроницаемый купол. Он заменит прохудившийся озоновый слой. Возможно, в будущем удастся укрепить заслон, чтобы он не пропускал не только вредное излучение, но и защищал от астероидов.

— Постой, — перебила я. — Получается, станция не оружие. Она нужна для защиты.

Он нахмурился:

— Совсем забыл, что ты общалась с атеистами. Это они рассказали тебе чушь про захват планеты? Кем ты нас считаешь? Мы не идеальны, но мы и не чудовища.

— Надо же, — я покачала головой. — Вы прямо альтруисты.

— Мы пришли помогать, но не бескорыстно. Этот союз выгоден обеим расам.

Я повернулась лицом к мужчине и мгновенно попала в плен его взгляда. До чего же все-таки удивительные у него глаза. То они как ледник Арктики – обжигающе ледяные, то теплые как летнее небо. Сейчас, например, он смотрел почти ласково. Почти, потому что нежность в принципе давалась командору с трудом. Но он старался.

Не знаю, кто из нас стал инициатором поцелуя. Кажется, мы подались навстречу друг другу одновременно. Первое прикосновение легкое, но в следующую секунду мужчина впился в мои губы, сбивая дыхание. И мое, и свое. Я будто резко ушла под воду – не вздохнуть. Захлебывалась, тонула в его поцелуе. Жарком и страстном. Хваталась за плечи атланта, пытаясь удержаться в реальности, но движение его языка сводило с ума, лишало способности мыслить.