В таблице 3.1 указана одна из причин сохранения аномально высокой ренты по крайней мере в США. В ней сравниваются вклады в политическую кампанию, сделанные комитетами по связям с общественностью в различных отраслях. Вклад лесной и деревообрабатывающей промышленности находится на третьем месте в стране. Ясно, что лесная промышленность является значительным игроком в процессе лоббирования, и, следовательно, ее интересы хорошо представлены. Это может служить объяснением причин, по которым создание системы отслеживания законного статуса лесоматериалов не является приоритетом для правительства США.

Незаконные вырубки являются крупным бизнесом, объем которого, по оценкам Всемирного банка, составляет не менее $10 млрд в год по всему миру. Обычно в нем участвуют коммерческие операторы, предположительно связанные с организованной преступностью. Незаконные вырубки – ответ рынка на разрыв между законно санкционированными поставками и растущим спросом.

Чаще всего ответной мерой является усиление контроля соблюдения законодательства. Более жесткий контроль, включая повышение эффективности выявления преступлений в лесном секторе и их пресечения, составляет важную часть решения. Вместе с тем сам по себе он редко срабатывает, поскольку улучшить контроль соблюдения законодательства сложно в системах со слабыми институтами, плохим управлением и надзором. Главное, однако, в том, что незаконные вырубки процветают из-за подчинения тех, кто обеспечивает контроль, заинтересованным сторонам, которые необходимо контролировать. Например, правительство Камбоджи улучшило раскрываемость преступлений в лесном секторе, но судебная система страны слаба и предрасположена к коррупции и проволочкам, поэтому потенциальный сдерживающий эффект близок к нулю.

Усилия необходимо направлять на борьбу с фундаментальными причинами коррупции (высокая рента, неустойчивый спрос и слабый надзор), а не с симптомами (взятки, воровство и незаконные вырубки). Спрос на древесину в стране-производителе (который может быть внутренним или международным), превосходящий допустимый уровень вырубок (не наносящий ущерба окружающей среде), создает чрезмерную экономическую ренту и, таким образом, способствует незаконным вырубкам и коррупции. Индонезия хорошо иллюстрирует это. По оценкам, для удовлетворения внутреннего и международного спроса ее лесозаготовительные мощности выросли до 70 млн кубометров древесины в год, в то время как годовой допустимый уровень вырубки составляет всего 15 млн кубометров. Чрезмерный спрос толкает к незаконным вырубкам и поддерживает незаконную и коррумпированную цепочку создания стоимости.

Незаконная валка леса часто мотивируется необходимостью, принимая форму добычи средств к существованию местными жителями, чей заработок зависит от леса и у которых нет реальных альтернативных источников дохода. Таким образом, сильная зависимость сельской бедноты от дров создает огромное давление на лесные ресурсы и создает стимулы для незаконной вырубки. Часто сельская беднота вырубает больше, чем нужно, и продает излишек, чтобы увеличить свои скромные доходы. Но такое пользование лесом по масштабу редко можно сравнить с незаконными коммерческими операциями.

Ряд причин усугубляет незаконные вырубки для получения средств к существованию. Среди них – чрезмерная лесоразработка и, как следствие, деградация традиционных (законных) источников дров, уменьшение доступа к лесным ресурсам из-за коммерциализации и заключения договоров концессии без учета прав местного населения, демографическое давление и неадекватные инвестиции в разработку лесных участков. В лесном законодательстве часто не признаются законные права местного населения на пользование лесом. В результате лесничим, в чьи обязанности входит поддержание законности и защита лесов, дают взятки, чтобы они смотрели на вырубку сквозь пальцы, а сельская беднота могла заготовить в лесу необходимые дрова. Такая ситуация называется мелкой или вынужденной коррупцией, и разрозненные данные говорят о широком распространении этого феномена.

Страны бывшего Советского Союза представляют яркий пример того, как быстрые экономические изменения и эволюция институтов могут привести к беззаконию и создать возможности для мелкой коррупции. С падением коммунистического режима исчезли субсидии на энергию и резко выросли цены на альтернативные источники энергии, что быстро повысило спрос на дрова. Поскольку законных поставок было недостаточно, распространилась незаконная лесоразработка, так как люди пытались удовлетворить свои основные потребности.

Коррупцию этого типа можно назвать мелкой, но она оказывает на неимущих сильное влияние. Хотя они могут позволить себе такие платежи, с моральной и этической точки зрения платежей за использование традиционных земель не должно быть. Необходимо направить решения на защиту прав неимущих, а не на превращение их в преступников. Фактически решения проблемы незаконного использования леса в целях получения средств к существованию довольно просты и предполагают обеспечение сельских жителей и их хозяйств альтернативными и доступными по цене источниками топлива. «Технические хитрости», такие как разработка общинных лесных участков, обеспечение плитами, работающими на солнечных батареях или более эффективными дровяными печами, помогают решить проблему. Однако, чтобы такие альтернативы получили распространение, нужна политическая воля и социальная заинтересованность (Blaser and others, 2005).

У этой проблемы нет единственного правильного решения, требуется целый ряд мер, направленных на борьбу с фундаментальными факторами коррупции: чрезмерным спросом и рентой, связанной с дефицитными ресурсами, слабыми или имеющими недостатки институтами и отсутствием подотчетности со стороны чиновников лесного сектора и политиков.