Ох уж этот Логинов, никакой пунктуальности!

Прождала ещё минут двадцать, прежде чем у ворот остановилась тёмно-серая машина.

– Наконец-то явился! – пробормотала я и уже громче добавила: – Заходи!

Не самой же мне тащить тяжёлые сумки.

Впереди Ярослава бежал Тёмка. Рядом с ним такая же радостная мчалась Алина.

– Мама, мама! А меня папа сам от бабушки забрал! А мы такие удочки купили! – начал он ещё на подлёте. – Мы с тобой столько рыбы поймаем!

Сын с разбега ворвался ко мне в объятья, заставив покачнуться. Мой малыш растёт.

Алина скромно остановилась в двух шагах от меня.

– Здравствуйте, – с любопытством смотрела, как я обнимаю сына, ерошу ему волосы. А он взахлёб рассказывает о варёной кукурузе, которая самая лучшая приманка для рыбы.

– Здравствуй, Алина, – я тоже улыбнулась ей, думая, что моей любви вполне хватило бы и на этого ребёнка. Но пока, пожалуй, я не решусь так же обнять её, да и она вряд ли позволит.

– Привет, – я подняла глаза от детей и столкнулась с медовым взглядом Ярослава.

Настоящий каштановый мёд, который как-то купила у встреченного на дороге пасечника. Тёмно-янтарный, чуть горьковатый, насыщенный, густой и сладкий. Тягучий. Именно таким был взгляд Логинова. Я чувствовала, как он притягивает меня. И только присутствие детей не позволяло мне потерять голову и утонуть в его медовых глазах.

– Пойдём, я покажу тебе Мурика. Он наш кот, – громко предложил Тёма. И они с Алиной скрылись в доме, освобождая дорогу моим греховным мыслям.

Но Логинов тоже был грешен, потому что первым приблизился ко мне, обхватил ладонью затылок и поцеловал, позволив мне тонуть в его медовой сладости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– На катере будет негде спрятаться, – оторвавшись от меня, произнёс он с такой печалью в голосе, что я рассмеялась.

– Эй! Хватит уже целоваться! – Милена тоже вышла из машины и теперь стояла в проёме калитки, уперев руки в бока. – Мне вообще-то обещали морскую рыбалку.

– Мне тоже, – улыбнулась я Логинову, позволяя ему снова поцеловать себя.

Из дома донёсся топот детских ног. И Ярослав с сожалением отстранился от меня. Он даже вздохнул тяжело. Было видно, что ехать ему уже никуда не хочется.

– Бери сумки, – скомандовала я. Десерт сначала нужно заслужить.

Милена уступила мне переднее сиденье, а сама переместилась назад, усевшись между детьми. Я наблюдала, как Логинов пристёгивает ремни безопасности, проверяя прочность каждого. Ни Тёмка, ни Алина даже не пикнули, хотя мне сын давно уже не позволяет пристёгивать его ремнём. Он ведь взрослый и всё делает сам.

Может, потому что я мама, которая всегда была рядом? А тут совсем другое дело.

– Ну что поехали? – Ярослав завёл двигатель, и тот довольно заурчал, словно тоже радуясь предстоящей поездке.

Остановились мы у причала.

Точнее я так подумала из-за резкого запаха моря, залетевшего вдруг в открытое окно. Самого причала пока не было видно, только широкая асфальтированная дорога и вдоль неё по правую сторону – высокий забор, из-за которого виднелись тонкие мачты яхт, какие-то провода и большая неопознанная конструкция, напомнившая мне одного из когда-то любимых сыном трансформеров.

С левой стороны на бетонированной площадке стояло покрытое выгоревшим жёлтым сайдингом здание. Перед ним на металлической перекладине, лежавшей на двух железных столбах, сушились гидрокостюмы и оборудование для подводного погружения.

Стоянка была забита автомобилями. Видно, место это весьма популярно.

Внутри меня царило предвкушение чего-то необычайно хорошего, даже волшебного. И я позволила этому чувству заполнить меня целиком. Я ведь даже камеру сегодня специально не взяла, чтобы расслабиться и не думать о работе, а если захочу пару кадров на память, сойдёт и телефон.

Дети высыпали на площадку, тут же отправляясь исследовать акваланги.

Ярослав разгружал машину, доставая из багажника наши припасы. Оказывается, он тоже набрал три сумки с самым необходимым. Я усмехнулась, похоже, в запасливости нам с Логиновым нет равных.

Вслед за сумками на асфальт спрыгнула Герда и подошла ко мне поздороваться.

– Привет, красотка, – я почесала её за ушами. Собака негромко похрюкивала от удовольствия и прикрывала глаза, наслаждаясь лаской. А я ведь когда-то думала, что питбули – опасные собаки и от них стоит держаться подальше.

Милена изящно потянулась, демонстрируя пустой парковке своё изящное тело, прикрытое только ослепительно-белым лифом купальника и такими же белоснежными короткими шортиками.

На площадке вдруг появились мужчины, возникнув словно из ниоткуда. Кто-то курил, кто-то говорил по телефону, кто-то проверял сухость гидрокостюмов, но все то и дело бросали взгляды на яркую, как экзотическая птица, привлекающую своей дерзкой красотой Милену.

Она хихикнула совсем по-девчачьи и красиво оперлась о бампер, словно позируя для глянцевого журнала.

В этой яркой птичке уже совсем ничего не напоминало того маленького испуганного воробышка, снова подумала я и порадовалась, что малявка сумела преодолеть свои страхи и неуверенность.

Пока Милена привлекала внимание всех мужчин в округе, а дети с Гердой исследовали парковку и окружающие её заросли каких-то густых растений, Ярослав успел зайти внутрь здания и вернулся с пожилым мужчиной.

Он был загорелым, крепко сбитым и коренастым, при каждом шаге слегка покачивался, как будто привык, что под ногами вместо твёрдой земли раскачивающаяся палуба корабля.

Мужчина окинул нашу компанию взглядом светло-голубых глаз, которые казались выгоревшими на загорелом лице, изборождённом глубокими морщинами, словно проявленными въевшейся морской солью.

Глядя на него, я пожалела, что оставила камеру дома. Всё-таки такой фактурный типаж встречается нечасто.

Мужчина открыл дверь в сплошной стене забора, окружавшего причал, и мы вошли в святая святых.

– Ух ты! – дети тут же побежали рассматривать стоявшие повсюду на специальных подставках лодки, лодочки, лодчонки и небольшие яхты со спущенными сейчас парусами. Герда не отставала от них.