Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Излюбленные колдовские штучки у тех, кто хочет сбить со следа погоню (и может себе позволить это дорогое удовольствие), – ловушки с заклинаниями, отбивающими нюх.
Продолжая улыбаться, Релвей прибавил:
– Самое время, чтоб свести знакомство, Гаррет. Они работают по ночам.
Уж это мне известно. Крысюки – твари ночные, а мы – дневные.
– Кандидатуры есть? Хотя бы подскажи, к кому обращаться.
– Я не пользуюсь услугами крысюков.
– Чего ж тогда надо мной смеешься?
– У них есть свои странности, Гаррет. Предупреждаю: когда они узнают, что их хочет нанять человек, то примутся рыдать и шерсть из себя выдирать, будто на казнь идут. Для них мы – палачи и живодеры.
Крысюки – существа робкие. Жизнь приучила их не высовываться. Что там говорить: даже я, образец добродетели, отношусь к крысюкам с предубеждением. Естественно, они платят людям тем же.
Я вздохнул. Как ни крути, а придется заглянуть к Морли. Признаться, я не хотел вовлекать Дотса – как ради его безопасности, так и своей собственной. Однако выбора, похоже, не осталось.
– Дай мне знать, что у тебя получилось, – попросил Релвей.
Можно подумать, ему и без меня не донесут.
– Конечно.
Теперь для Тинни я точно стану врагом номер один. И кто меня заставляет спасать женщину в беде? Причем другую женщину. Причем ту самую.
Вот если бы я спасал благородную девицу Тейт…
Попка-Дурак плюхнулся на мое плечо через пару секунд после того, как я расстался с Релвеем. Он весь дрожал – то ли замерз, то ли чего-то испугался. Ночь – время хищников. Они готовы сожрать все и вся, нападают друг на друга, на собак, кошек и даже на Малый Народец. У них не хватает умишка сообразить, что последнее равносильно самоубийству.
Кажется, на рынке цена на шкуры громовых ящеров не так давно подскочила…
– Везет, как утопленнику, – проворчал я. – Нет чтоб тебя коты слопали.
Попугай гордо промолчал.
– Что, язык откусили? – Вот это был бы подарок судьбы.
По-прежнему ни слова в ответ. Видно, Покойнику сейчас не до меня.
Тем не менее, я продолжал трепаться с попугаем всю дорогу до «Пальм». Ночная публика, попадавшаяся на пути, встревоженно на меня косилась и сворачивала в переулки, подальше от греха. Кто его знает, этого человека, который болтает сам с собой. Поговорит-поговорит, а потом еще как кинется крушить все подряд… Чокнутый – он чокнутый и есть, что с него возьмешь?
Отличный способ, надо запомнить. Впрочем, средь бела дня меня вряд ли кто будет сторониться. В лучшем случае не обратят внимания, а в худшем – позовут санитаров из Бледсо.
В «Пальмах» я наткнулся на нового официанта.
– Чем могу служить, сэр? – спросил он, глядя на меня так, словно моя кожа была, мягко выражаясь, не совсем обычного цвета. Ишь как нос задрал – чуть в потолок не уперся. Должно быть, на моей одежде остались пятна крови.
– Ничем. – Я отстранил его и двинулся дальше.
И вдруг увидел знакомое лицо. Мисс Тама Монтецума, собственной персоной! Она выглядела краше прежнего – верно, сгладила душевное потрясение вегетарианским салатом. Заметив меня, она улыбнулась и по-приятельски помахала рукой.
Спина ее кавалера тоже была мне знакома. Ба! Доблестный Маренго! Какая неожиданность!
Он обернулся посмотреть, кому это машет его ненаглядная племянница. Я заблаговременно напялил на физиономию умильную улыбочку.
Норт-Энглиш хмуро кивнул. Я кивнул в ответ и продолжил путь. В зале нашлись и другие гости Вейдера. Что ж, светский прием, на котором кого-то убивают, – развлечение ниже среднего; чтобы после такого успокоиться, непременно надо куда-нибудь зайти. Убийство на вечеринке допустимо, лишь когда кто-то из родичей жениха убивает родственника невесты, и наоборот.
– Клевый прикид, Гаррет, – буркнул Пудель. – Хоть на человека похож стал. Куда прешь-то? Забыл, как у нас заведено?
– Хочешь меня остановить?
– Что с тобой стряслось? – продолжал он, будто не расслышав моего вопроса. – Кто это тебе кружавчиков понавесил? – Он ухмыльнулся, поймал мой взгляд и наклонился к переговорной трубе. – Босс, приперся тот хмырь с попугаем. Ну да. Откуда мне знать, босс? Я не спрашивал. Эй, Гаррет, какого хрена тебе надо?
– Заткни уши.
Пудель выпучил глаза.
– Давай, давай, заткни. – Едва он вставил в ушные раковины свои толстые, волосатые пальцы, я сказал в трубу: – Морли, Садлер с Краском похитили Белинду. Мне нужен нюхач.
Не прошло и минуты, как Дотс возник на верху лестницы, застегивая пуговицы на куртке. Его преследовал разочарованный женский стон. Он спустился, вальяжно махнул рукой клиентам и насмешливо оглядел меня.
– Гаррет, ты ли это? Небось, насильно в кружева запихнули? И кто посмел? Неужто они?
– Вы про кого, босс? – всполошился Пудель. – По мне, так точно пикси постарались, честное слово.
– Пудель, при твоей работе много думать вредно. – Я повернулся к Морли. – Меня там не было, зато был Ки-Джей. Его шлепнули. И Двупалого Харкера заодно.
– Харкер был хороший малый. Преданный, как собака.
– Ни одна добродетель не остается безнаказанной. Краску с Садлером тоже досталось, возможно, достаточно крепко. Им пытался помешать один из парней Релвея, но у него ничего не вышло, только руку сломал.
– След остался?
– Кровищи немерено.
– Пудель, дуй к Релиансу, скажи, мне срочно нужен его лучший нюхач. Можешь передать, что мой друг Гаррет платит щедро. – Морли ухмыльнулся, явно приглашая меня возразить. Но я возражать не стал: будешь торговаться – наверняка прогадаешь.
Однажды Морли понадобится моя помощь, он прибежит ко мне, и вот тогда мы с ним сочтемся. Я ему все припомню, каждую монетку, потраченную по его милости. А потом еще добавлю от себя, чтоб впредь не выпендривался.
И предупреждать его об этом не нужно. Зачем лишать себя удовольствия? Неожиданный расчет всяко лучше уговоренного.
Пудель исчез.
– Он не задержится, – сказал Морли. – Релиансу вечно не хватает бабок, так что с ответом затяжки не будет. А ты не сглупил, завалившись сюда? Или человеколюбцы…
– За одним из твоих столиков, – перебил я, – сидит мой друг Маренго Норт-Энглиш. Вот он, с этой шикарной красоткой, якобы племянницей. В лучшем случае, попахивает кровосмешением. Он меня уже видел. И потом, я беспокоюсь за Белинду.
– Это и есть знаменитая Тама Монтецума?
– Она самая. Ты теперь вращаешься в высших сферах, тебе ли не знать ее?
– Не опускайся до сплетен, Гаррет. Роскошная женщина! И что она нашла в этом старом пердуне?