Карло не сомневался — если ему удастся снять на пленку разделку туши доктора Лектера, то Мейсон за удовольствие увидеть распиловку своего врага заживо не поскупится на дополнительную оплату сверх обещанного миллиона долларов за голову и руки. Для этой цели Карло приобрел первоклассную видеокамеру, осветительный прибор, треножник и обучил Маттео основам обращения с этой аппаратурой.

Оборудование для захвата было подобрано столь же тщательно и с тем же вкусом. Пьеро и Томмазо были экспертами в работе с сетью, которая сейчас была уложена не менее аккуратно, чем парашют. В распоряжении Карло имелись пистолет, стреляющий иглой с наркотиком, и оружие, где в качестве заряда использовался маленький дротик. Оба заряда несли достаточное количество транквилизатора, чтобы в несколько секунд усыпить животное размером с доктора Лектера. Карло сказал Ринальдо Пацци, что попытается оглушить жертву (для этого у него был припасен нужный инструмент), но на самом деле он предпочел бы всадить шприц в задницу или ногу жертвы. Так, с его точки зрения, было надежнее.

На итальянской земле похитителям и их добыче предстояло пробыть не более сорока минут — ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы доехать до Пизы. Там на аэродроме их ждал санитарный самолет. Аэропорт Флоренции, конечно, ближе, но воздушное движение там было не так интенсивно и личный санитарный самолет мог привлечь к себе внимание.

Уже через полтора часа они окажутся на Сардинии, где доктора с жадным нетерпением будет ждать хрюкающая группа встречающих.

Карло попытался прокрутить в своем злокозненном уме все возможные варианты развития событий. Мейсон — не дурак. Устанавливая гонорар Карло, он выдвинул условие — Ринальдо Пацци не должен пострадать в ходе операции. Карло очень много потеряет, если убьет Пацци и попытается востребовать все вознаграждение, включая то, что было обещано легавому. Мейсон не хочет, чтобы поднялся шум из-за убийства полицейского. Значит, придется действовать так, как того желает заказчик. Однако Карло очень страдал, когда думал о том, сколько бы могли принести ему два-три движения цепной пилы, если бы он выследил доктора Лектера самостоятельно.

Он проверил работу цепной пилы. Мотор завелся с первого рывка за шнур.

Проведя короткое совещание с подручными, Карло уселся на маленький мотороллер и покатил во Флоренцию, вооружившись лишь ножом и пистолетом, заряженным шприцем с транквилизатором.

Доктор Ганнибал Лектер покинул шумную улицу и вошел в «Фармачия Санта-Мария Новелла». На земле очень мало мест, благоухающих столь же дивно, как это заведение. Он простоял несколько минут с закрытыми глазами, вдыхая аромат знаменитых лосьонов, кремов и шампуней, а также доносящийся из рабочего помещения запах ингредиентов, использованных для их изготовления. Швейцар давно знал доктора, а продавцы, относящиеся к покупателям с некоторой долей высокомерия, всегда встречали его с огромным почтением. И дело было не в затраченных им суммах. За все время пребывания во Флоренции обходительный доктор Фелл израсходовал на парфюмерию не более ста тысяч лир. Восхищение людей, зарабатывающих на жизнь своими носами, вызывало то гармоничное сочетание духов и эссенций, которые выбирал для себя доктор.

Доктор Лектер боялся утратить способность воспринимать прекрасные ароматы и поэтому, меняя форму носа, ограничился инъекцией коллагена и не стал прибегать к более глубокой ринопластике. Для него вся атмосфера была окрашена запахами, и оттенки этих ароматов представлялись ему не менее яркими, чем для других краски живописи. Он мог налагать запахи один на другой так, как художник кладет мазки кистью, создавая прекрасную картину. Воздух в «Фармачия Санта-Мария Новелла» не имел ничего общего с атмосферой тюрьмы. Атмосфера здесь была сродни музыке. Под этой крышей бледные слезинки ладана, желтый бергамот, сандаловое дерево, корица и мимоза создавали дивные обертоны в симфонии запахов, где ведущей мелодией звучали ароматы имбиря, цибетина, бобровой струи и экстракты из желез мускусного оленя.

Доктору Лектеру иногда казалось, что он способен ощущать запахи пальцами, ладонями, щеками, что он вдыхает ароматы лицом и сердцем.

В силу некоторых анатомических особенностей человека обоняние способно будить воспоминания сильнее, чем другие органы чувств.

В докторе Лектере, стоящем в магазине под громадными люстрами в стиле ар-деко и вдыхающем прекрасные ароматы, проснулись неясные воспоминания далекого прошлого. Да, здесь не было ничего от тюрьмы. Нет, что-то все же было. Но что? Клэрис Старлинг? Почему? Нет, из сумочки, которую Старлинг открыла, находясь рядом с его клеткой в сумасшедшем доме, пахнуло не туалетной водой «Дух времен». Тогда он уловил совсем иной запах. Не было это и ее лосьоном. Ах да! «Sapone di mandorle». Знаменитое миндальное мыло от «Санта-Мария Новелла». Где он уловил этот запах? В Мемфисе, когда Старлинг стояла рядом с его камерой, а он прикоснулся к ее пальцу, перед тем как бежать. Значит, это все же Старлинг. Существо с чистой и богатой текстурой. Высушенная на солнце и проглаженная горячим утюгом белая ткань. Все-таки Клэрис Старлинг. Привлекательная и аппетитная. Ужасно скучная в своей серьезности и совершенно абсурдная со своими нелепыми принципами. С быстрым материнским умом. Хм-м…

С другой стороны, все плохие воспоминания у доктора Лектера были связаны с неприятными запахами. Поэтому, находясь сейчас в «Санта-Мария Новелла», он, наверное, был как никогда далек от тех страшных тайн, закованных в подземных темницах его памяти.

В эту мрачную пятницу доктор Лектер, изменив своим привычкам, накупил большое количество лосьонов, разных сортов мыла, благовоний для ванн. Небольшую часть покупок он взял себе, а остальные попросил отослать по адресу, начертанному им самим на ярлыке будущей посылки почерком гравера.

— Не желает ли дотторе вложить записку? — поинтересовался продавец.

— Почему бы и нет? — ответил доктор Лектер и опустил в коробку сложенный вчетверо листок пергамента с изображением грифона.

«Фармачия Санта-Мария Новелла» стоит на виа Скала впритык с женским монастырем, и глубоко верующему Карло пришлось стянуть с головы шляпу, так как он оказался рядом со статуей Святой Девы. Сардинец обратил внимание на то, что поток воздуха из внутренних дверей фойе распахивал внешнюю дверь за мгновение до того, как кто-нибудь собирался выходить из магазина. Это давало ему время для того, чтобы спрятаться и наблюдать из укрытия за очередным выходящим покупателем.

Когда на улицу вышел доктор Лектер с тощим портфелем в руках, Карло спрятался за палатку уличного торговца. Доктор спокойно зашагал своей дорогой, но, проходя мимо Девы Марии, он вздернул голову и посмотрел на статую, а крылья его носа слегка дрогнули.

Карло решил, что это всего лишь проявление религиозных чувств. Интересно, не свихнулся ли доктор Лектер на почве веры, как часто бывает с законченными психами, думал Карло. Если так, то он, возможно, заставит доктора перед смертью проклясть Бога. Мейсону это понравится. В этом случае, правда, придется отослать подальше богобоязненного Томмазо, чтобы тот ничего не услышал.