Соня не сразу поняла, где она и что с ней произошло. Первое ощущение было — она в своей комнатке над остерией, рядом Боби. Окончательно проснувшись, она вспомнила сцену с Лидией Мантовани, встречу с Джулио, их разговор целую ночь напролет.

— Тебе нравится мой подарок? — с улыбкой спросил Джулио.

— Боби, — вместо ответа пробормотала она и погладила шелковистую спинку щеночка.

Джулио положил прохладную ладонь ей на лоб.

— Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно, — ответила Соня и села.

— Знаешь, сколько времени?

— Нет, — с детской непосредственностью протирая глаза, ответила Соня.

Свежая, выспавшаяся, она была удивительно хороша и привлекательна.

— Уже восемь вечера. Ты проспала почти двенадцать часов.

— Вот почему я так хочу есть! — радостно воскликнула Соня.

Никогда в жизни ей не было так легко. Счастье переполняло ее. Джулио между тем зажег свет на ночном столике, и Соня только сейчас смогла разглядеть комнату, в которой сладко проспала столько часов. Здесь доминировали два цвета — жемчужно-серый и молочно-белый. Кровать наполовину была задвинута в альков, обшитый деревянными панелями. Стены на высоте человеческого роста украшал изящный деревянный карниз, за который были зацеплены плечики с выстиранной голубой кофточкой Сони. Два кресла и столешница письменного стола, обтянутые серым бархатом, великолепно гармонировали с белыми стенами и темными деревянными панелями. Строгое убранство комнаты дополняли стилизованные лампы, старинный письменный прибор и маленький букетик примул на столе.

— Одевайся, — приказал Джулио. — Мы едем ужинать.

Соня вскочила с постели и, запахивая на ходу кимоно, подбежала к щеночку, который знакомился с комнатой, забавно обнюхивая каждый предмет. Нежно прижав к себе беспомощного малыша, она поняла, что уже любит его. Простенок между кроватью и дверью в ванную занимало зеркало в деревянной раме, и Соня увидела в нем себя.

— Боже, какая уродка! — вырвалось у нее.

Ее волосы были спутаны, и глаза припухли от долгого сна, но это придавало еще большую прелесть ее юной красоте, и даже такой избалованный и пресыщенный светский лев, как Джулио де Брос, не мог отвести от нее восхищенного взгляда.

— Лживая обманщица, — нежно сказал он. — В ванной ты найдешь все, что нужно. Приводи себя в порядок, а я подожду в соседней комнате.

— Джулио, — Соня удержала его за руку, — скажи, зачем ты все это делаешь?

— Ты ведь этого хочешь.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Я поклонник красоты, мне нравится угождать красивым женщинам. Может быть, те из них, которые мне по-настоящему нравятся, не забудут меня потом слишком быстро?

В его голосе Соня почувствовала горечь, боль, хотя он как будто и говорил в шутку. Соню потянуло к этому мужчине, прежде она такого никогда не испытывала. Ее тело хотело его прикосновений, губы, как при встрече на костюмированном балу, ждали его поцелуя.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Я всегда любила тебя. С тех пор, как зубрила латынь к выпускному экзамену. Если бы ты знал, как долго я о тебе мечтала, надеялась, что ты придешь ко мне хотя бы во сне.

— Это совсем другая история, — почти сухо сказал Джулио, — ты расскажешь мне ее потом, когда закончишь свой туалет. — И, отшатнувшись от нее, словно она таила в себе опасность, вышел из комнаты.

— Джулио! — в отчаянии крикнула Соня.

В ванной она умывалась и плакала, не понимая, какую игру ведет с ней Джулио. Она видела в его глазах желание, но почему же тогда он избегает ее близости, точно боится ее?

Когда она, уже одетая, вышла из ванной, Джулио подошел к ней и, взяв двумя руками ее лицо, поцеловал в губы — нежно и страстно. Соня спрятала голову у него на груди, от волнения она не могла произнести ни слова.

— Ты этого хотела? — спросил он с нежностью.

Она не ответила, вся во власти нового, незнакомого чувства. С Альдо она не испытывала ничего похожего, наверное, потому, что не любила его. Джулио был единственным в ее жизни мужчиной, которого она любила по-настоящему, но он не любил ее, это точно, хотя и хотел. Очень хотел, она это видела.

— Нам обязательно надо идти? — спросила она.

— Ты ведь хотела есть, — ответил он, снимая с нее кофту.

Кофта упала на пол, и он стал, едва касаясь губами, целовать ее грудь, напряженные соски, и его руки поспешно снимали с Сони ее одежду. Опускаясь все ниже, он покрывал поцелуями ее открывающуюся ослепительную наготу. Потом поднял на руки и понес к кровати. Соня, вдыхая его запах, чувствуя тепло его тела, видела в устремленных на нее глазах желание, которое впервые в жизни охватило и ее и таинственным образом подчинило себе целиком. В глубине сознания она не хотела и боялась полного слияния, поэтому если бы Джулио сразу же овладел ею, возможно, ощущение волшебного счастья исчезло бы. Но он, словно чувствуя, что происходит в ее душе, продолжал ласкать и целовать ее, оттягивая момент решительных действий. Обнаженный, как и она, он сжимал ее в объятиях, покрывал поцелуями каждый уголок ее тела. Вдруг Соня почувствовала, что он дрожит. Глухое рыдание сотрясло его тело, глаза стали мокрыми от слез.

— Ты плачешь, почему? — удивилась Соня.

Он зарылся лицом в ее мягкие струящиеся волосы и, уже не сдерживаясь, заплакал, как ребенок.

— Джулио, любимый, что случилось? — испугалась Соня.

— Случилось… я обнимаю самую прекрасную в мире женщину и не могу дать ей то, чего она хочет.

— Ты делаешь именно то, чего я хочу, это правда, — не понимая, о чем он говорит, сказала Соня.

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее почти с ненавистью.

— Соня, уходи из моей жизни! В ней нет для тебя места. В ней нет места больше ни для одной женщины, потому что я импотент.

Сказав это, Джулио резко вскочил и, накинув халат, вышел из комнаты. С грохотом хлопнувшая дверь вернула Соню к действительности. Вот что за секрет был у Джулио де Броса! Соня почувствовала, что падает в бездонную непроницаемую пропасть, и чуть не закричала от ужаса. Но что сделало Джулио импотентом или кто? В памяти всплыл подслушанный нечаянно разговор во время карнавала, упреки Федерики в том, что Джулио исчез, что она нигде не могла его найти…

Дрожащими руками надев на себя кимоно, Соня отправилась на поиски Джулио. Он сидел в кабинете за письменным столом, и она опустилась на пол у его ног, положив голову ему на колени.

— Что с тобой случилось, любимый? — спросила она тихо.

— Несчастный случай, — кратко ответил он и, немного помолчав, начал рассказывать.

Это произошло среди ночи в римском отеле «Эксельсиор». Он наслаждался и не мог насладиться роскошным телом Джады, ее нежной кожей, золотом ее разметавшихся волос. Это сладкое безумие продолжалось уже долго, и ему казалось, что он никогда не насытится. Вдруг дверь распахнулась, и в номер ворвались два здоровенных типа в масках. Они в секунду скрутили его прямо в кровати, и Джада начала кричать.