Я засел за статью. Но, увы, слова у меня не клеились друг к другу. Пришлось сделать вывод:

– Это тебе не служебные записки писать.

У меня определенно не было журналистских способностей. Дальше второй строки своей статьи я так и не продвинулся. Подумал, что можно было бы побеспокоить работающего в «Мировом бизнесе» Ермака. Но мне не хотелось снова обращаться к нему за помощью. Хотя в этот раз он, возможно, и помог бы. Решил:

– В конце концов на Ермаке свет клином не сошелся. Есть же и другие «писатели».

Я взял список журналистов, оставшийся у меня после презентации в «Метрополе». Наверняка выберу кого-нибудь из них. Взгляд мой упал на дописанную от руки фамилию – Гребнюхин. И имя – Влад. Есть телефон. Пожалуй, то, что надо. Ведь этот Гребнюхин как раз раньше работал в «Рекламе России». Значит и написать, и опубликовать сможет.

Набрал номер Гребнюхина, предложил:

– Есть хороший материал. Надо написать статью. От моего имени…

– Но…

Я знал, какой аргумент убедит его:

– Статья от моего имени, а причитающийся мне гонорар возьмешь себе.

Гребнюхин оживился:

– Конечно, можно. Но сейчас так много работы…

Я усилил аргументацию:

– Сверху еще доплачу пол-гонорара.

«Придворный журналистик», как его нарек Козин, тут же согласился.

Я ждал публикации. Было интересно увидеть свою фамилию в уважаемом журнале. Но вскоре другие события отвлекли меня. В течение одного месяца пришлось дважды выезжать вместе с Протасовым в другие города. В Новосибирск и в Ростов – на местные рекламные конференции.

Летали втроем. В компании с новым заведующим филиалами Шишкиным. Интересно, на эти мероприятия Протасов мог взять любого заведующего отделом. А выбрал меня. Значит, возлагал на Мамонтова какие-то надежды?

Я задумался. Действительно, последнее время он уделял мне значительное внимание. Начал присылать попадающиеся ему вырезки, исследования по рекламе, материалы конференций, в которых я не участвовал. И меня просил делать то же самое:

– Наверняка к тебе попадает что-то, проходящее мимо меня…

И я стал пересылать ему документы, статистику, которые, на мой взгляд, могли его заинтересовать. Протасов не забывал отметить:

– То, что ты прислал мне последний раз, было достаточно интересно…

Материалы, которые Протасов передавал мне, иногда дублировали то, что у меня имелось, но иногда были весьма полезны. Ведь мой начальник получал информацию, как правило, из других источников. И она была очень весомым дополнением к имеющейся у меня.

Как-то уже совсем неожиданно вышла моя статья в «Рекламе России». Не совсем, правда, моя. Она оказалась подписана двумя фамилиями:

«В. Гребнюхин, С. Мамонтов».

Звоню «В.Гребнюхину»:

– Мы так не договаривались.

Тот оправдывается:

– Я не виноват. Редактор поставил по ошибке. Я ведь ему материал сдавал. Вот он и подумал… И дописал…

Почему-то не верилось. Наверное, Гребнюхин не смог избежать искушения лишний раз засветиться. Что ж:

– Тогда сверх гонорара я тебе ничего не плачу…

Он чуть не заплакал:

– Но я же невиноват… Я что-нибудь еще напишу… Недорого…

Мне стало его жалко. Порхает по презентациям и фестивалям. Корчит из себя такого делового, успешного, а за копейку на колени готов встать. Конечно, ведь бутербродами с фуршетов постоянно сыт не будешь. К тому же есть и другие статьи расходов. Нужны наличные. Черт с ним. Заплатил «В.Гребнюхину», сколько обещал. Тем более, что все-таки мою фамилию в журнале заметили. Поздравляли коллеги:

– Читали-читали.

И мимо Протасова публикация не проскочила:

– То, что в этой статье… Ты мне, кажется, по этому поводу что-то раньше присылал?

– Да, так и было…

Протасов удовлетворенно кивнул. И отправил меня на пятидневные курсы по рекламному менеджменту. Чудеса!

Только вернулся с учебы, Протасов опять взял меня и нового заведующего филиалами Шишкина на рекламный семинар в Петербург. Воистину чудеса!

В Петербурге произошел странный инцидент. Когда мы втроем вошли в зал, где проходил семинар, то меня тут же узнали несколько человек. Подошли поздороваться и пообщаться. На это Протасов, немного скривившись, заметил:

– Я твой начальник, но узнают почему-то не меня, а тебя…

Попытался ему объяснить:

– Здесь, видимо, большинство людей моего уровня – рядовые менеджеры. Мы знаем друг друга…

Мои объяснения, однако, его не удовлетворили. Тем более, что ко мне подходили не только знакомые менеджеры. В перерыве подкатил рыжий человечек. Еще до того, как он заговорил, я подумал, что уже где-то его видел.

Он протянул руку:

– Профессор Варлоу…

Ага, это его книгу «Мифореклама» я не смог когда-то одолеть из-за заумности. И это о нем, как о псевдоученом, рассказывал мне Козин в «Репе». «Профессор кислых щей». Но что ему надо от меня? Отвечаю:

– Очень приятно. Сергей…

Сжимает, трясет руку:

– Сергей Мамонтов. Да-да, знаю-знаю. Читал о вас в «Большом бизнесе». И вашу статью в «Рекламе России», разумеется. Вот решил познакомиться с таким умным человеком. Значит, вы действительно думаете, что в перспективе на нашем рынке…

Я слушал Варлоу и удивлялся. Такой известный человек сам ко мне подошел. Делает комплименты. Да, этому может быть только одно объяснение. Прав был Козин. Варлоу – шарлатан, держится на плаву, с одной стороны, благодаря навешиванию псевдонаучной лапши на уши рядовой публики, с другой, за счет комплиментов, лести известным людям.

Но я разговаривал с ним. А вдруг в чем-нибудь пригодится? К концу перерыва мы были почти друзьями. Он снова сжимал, тряс мою руку:

– Очень, очень рад познакомиться. Такая интересная беседа…

После семинара был традиционный фуршет. Варлоу на нем быстро запьянел. Со всеми обнимался, сыпал комплименты налево и направо. Подошел и к нам с Протасовым и Шишкиным. Взял меня под руку:

– С каким человеком рядом стою. С великим Мамонтовым… Сочту за честь поработать вместе. Если надо, обучу сотрудников вашего агентства по высшему разряду. Недорого возьму…

Протасова с Шишкиным передернуло. Не из-за отвращения к набравшемуся Варлоу. Нет, им была неприятна вот эта вот моя мизерная, нарочная, пьяная слава. Впрочем, я не придал этому особого значения. Ну кто я рядом с тем же Протасовым – руководителем такого агентства?

Когда мне удалось отвязаться от Варлоу, мой начальник ничего не сказал. Но вдруг подал голос Шишкин: