Ася была дома. И была в хорошем настроении. Она тут же начала многословно извиняться перед Ирочкой.

— Прямо не знаю, что на меня нашло! Как я могу искупить свою вину?

Ирочка не растерялась и сказала:

— Сходи со мной сегодня в одно место.

— С радостью. А что за место?

— Сама пока не знаю.

Если Ася и удивилась, то возражать не посмела. И она сразу же согласилась пойти с Ирочкой туда, не знаю, куда. И делать там то, сама не знаю, что.

— А что мне надеть? — только и спросила она.

— Я иду в бриджах и топике.

— Бриджи те самые с кружевами?

— Да.

— Похожие на панталоны?

— Ну, да.

— А топик?

— Простой белый топик.

— Живот открыт?

— Само собой!

— На ногах каблуки?

— Ясное дело!

— Поняла! — обрадовалась Ася. — Знаю, что надеть!

И появилась в кремовой коротенькой юбочке в складку, которая соблазнительно колыхалась на ее попке. И в черной маечке, украшенной на груди между сиськами вышивкой «О-го!».

— Одна проблема решена! — с облегчением вздохнула Мариша, когда им удалось отправить Ирочку с Асей к рано засыпающему и такому нелюбезному знакомому мертвого Додика.

Кстати говоря, он Марише так и не представился. Да и она ему тоже. Чудные дела! Ой, чудные!

— Вдвоем им сам черт не страшен! — успокоила подругу Инна.

— И нам с тобой тоже.

Инна пожала плечами.

— Не знаю. Мне кажется, бояться вообще нечего.

— Так ли уж?

— Брось! Милый благовоспитанный мужчина. Очень интеллигентный и начитанный. Не чета моему муженьку!

Мариша кинула на подругу пронизывающий взгляд. Честное слово, не хуже рентгена у нее получилось! И то, что она увидела в смятенной Инкиной душе, очень не понравилось Марише. Конечно, Бритый университетов не заканчивал. И вообще, особой образованностью не страдал. Зато у него была масса других положительных качеств. Он был работящим, любящим, заботливым и очень-очень внимательным к своей жене. Заботился о ней, словно о малом ребенке. И волновался за нее точно так же, как любящая мамаша квохчет над своим единственным чадом. И Мариша сочла нужным предупредить подругу:

— Ты это, не торопись с выводами! Ты Бориса Львовича всего один раз видела. А с мужем прожила уже много лет.

— И что? Разве с таким человеком я мечтала связать свою жизнь?!

— Разве нет?

— Нет!

— Он очень предан тебе и Степке!

— Этого у него не отнять. Но он совсем не умеет общаться. Не начитан, никакой эрудиции. Со стыда с таким в обществе сгоришь!

Мариша не удержалась и фыркнула.

— И давно ли ты собралась войти в высшее общество?

— А вот как Бориса Львовича увидела, так и задумалась. Как люди живут? Ведь совсем не так, как мы с Бритым. Мы же просто существуем.

— Да ну?!

— Ну да! Какие у нас с ним, подумай, интересы?

— Какие?

— Примитивные. Вино, кино и домино! Такие наши тусовки. Еще пресловутые «три К» — Казино, Канары и Карибы. А где же интеллектуальные развлечения? Театр, музеи и экскурсии по историческим местам? А есть у нас подписные издания? Мы читаем новые книги? Разве Бритый задумывается о смысле жизни, о своем месте в ней?

Мариша была ошарашена. Надо же, ее Инна, оказывается, недовольна не только мужем, но и своей жизнью. А Инна, войдя в раж, уже почти кричала:

— Нет, ты мне скажи, задумывается Бритый обо всем этом или нет?

— Наверное, нет?

— Вот то-то и оно!

— Так ты ему подскажи! Вместе и в музеи сходите. И эти самые, как ты сказала, исторические места посетите! Духовно и интеллектуально приподниметесь, раз уж у тебя такая жажда проснулась. Не сразу, конечно, но постепенно вырастите.

Но Инна все равно пыхтела и бурчала. Она не хотела постепенно, она хотела все и сразу. И чтобы не самой стараться, а на блюдечке с голубой каемочкой Бритый все ей приподнес.

К этому времени подруги уже стояли возле назначенного Борисом Львовичем места. И Мариша, отдуваясь и сопя, крепила к Инкиному платью маячок.

— Дома нужно было это сделать.

Инна опаздывала, нервничала и поэтому сердилась.

— Дома забыли! — оправдывалась Мариша. — Сама знаешь, со сна только физиономия розовая, а голова тяжелая. Не смекнула!

— Ладно! Теперь давай быстрей!

— Нужно качественно сделать!

— А чего так долго?

— Чтобы уж наверняка. Чтобы не отвалилось в самый ответственный момент!

В результате Марише все же прицепила «жучок» к Инниному платью. Электронный «жучок» удалось удачно замаскировать брошкой с настоящим агатовым жучком, которую Марише подарил дед. Сама она этого блестевшего темными агатовыми крыльями жука не любила. Ну, что за подарок красивой молодой женщине? Если бы древней старухе, то понятно. А Мариша бы предпочла мотылька или на худой конец стрекозку.

Но дед Маришины капризы решительно отмел.

— Много ты понимаешь, девчонка! Этой брошке — цены нету. Знаешь, кто ее сделал?

— Понятия не имею.

— Сам Фаберже! У меня и заключение экспертизы на это счет имеется. Так что носи и гордись! Это тебе за то, что ты у меня умница!

Умницей дед назвал Маришу впервые в жизни. И подарок сделал не просто так, а в качестве благодарности за то, что Мариша помогла найти деду его раритетную коллекционную шпагу. Деду шпага, а ей жук. Что же, все справедливо. И Мариша даже хотела оскорбиться, да дед объяснил, что к чему.

Но даже после этого разъяснения Мариша брошку не полюбила. Не выбросила, ясное дело. И не продала, с ее деда сталось бы проверить, цела ли брошка. Но носить тоже не носила. И вот теперь брошка как нельзя удачнее пришлась к платью из стрейч-бархата, которое Инна одолжила у Мариши.

И еще дома Мариша озабоченно предупредила подругу:

— Слушай, оно тебе будет сильно велико!

— Зато цвет мне идет!

Золотисто-коричневый цвет в самом деле подошел Инне. Кожа у нее начала светиться совсем медовым оттенком. Глаза мягко засверкали. Одним словом, это был ее цвет. Цвет, но не размер! Впрочем, длина — это пустяки. Марише платье было по бедра, Инне оно оказалось по колено. Платье было слегка декольтировано, но когда оно село на Инну, то декольте оказалось таким глубоким, что еще пара сантиметров, и оно стало бы откровенно неприличным. Рукава подруги подвернули. Талия села сама собой. И остался единственный огрех — грудь.