Темнота шевельнулась. Она замерла.

— Кого? — зашептали они. — Кого ты любишь? Кого ты ненавидишь?

Фанд не ответила. Вокруг нее медленно разгорелся мертвенный зеленоватый свет. Над ней стоял круг жриц, и фосфоресцирующее зеленое сияние превращало их лица в гротескные маски.

— Почему ты не умираешь? — спросила одна.

— Тебе что, не холодно? Ты не хочешь есть?

— Почему ты не умираешь?

— Ты ненавидишь нас?

— Ты желаешь нам смерти?

— Ты любишь нас?

Они склонились над ней. В левой руке у каждой извивался электрический угорь со сверкающим голубовато-белым хвостом. Фанд сжалась.

— Кого ты любишь?

— Я люблю вас, — сказала она хрипло. Все ее тело неукротимо дрожало.

— А мы не любим тебя, глупая полукровка, — отозвались они и принялись хлестать ее хвостами электрических угрей. Она отпрянула, пытаясь спастись, но они были повсюду вокруг, смеясь над ней, хохоча. Она сжалась в комочек, прикрыв голову руками и подтянув колени к подбородку. Электрические угри больше не ударили. Через миг она подняла глаза.

— Ты любишь Йора? — Шипение было негромким, свистящим.

— Да, да, я люблю Йора, — пролепетала она.

— Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть. — Жрицы ходили вокруг нее, их голоса звенели, полные страсти. — Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть.

— Йор все, — согласилась Фанд. — Йор власть.

Долгое время единственным звуком был лишь шелест их мехов по каменному полу и свист хвостов электрических угрей.

— Кого? — прошептали они. — Кого ты любишь? Кого ты ненавидишь?

— Я люблю Йора. Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть.

— Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть, — эхом отозвались жрицы.

— Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть, — отчаянно повторила Фанд.

Снова воцарилась тишина. Фанд почувствовала, что на лбу, на ладонях и на ступнях у нее выступил пот. Каждая клеточка в ее теле съежилась в ожидании боли. Но боль не пришла.

Одна из жриц склонилась и откинула волосы у нее со лба. Фанд шарахнулась, и она сочувственно поцокала языком.

— Тише, тише, маленькая девочка-человек. Ты хорошо держишься.

— Ты не умерла, — сказала одна из остальных.

— Почему ты не умерла? — подхватила другая.

— Тебе что, не холодно? Тебе что, не хочется есть? Ты что, не ослабла?

Вокруг нее снова засвистели хвосты электрически угрей. Фанд вжалась в ледяной камень.

— Ты хорошо держишься, — повторила первая, нежно гладя Фанд по волосам. — Возможно, ты не так слаба, как мы считали.

— Не так слаба, не так слаба, — тихо откликнулись остальные.

Фанд не могла оторвать глаз от лица жрицы. На глазах у нее выступили слезы.

— Ты любишь меня? — ласково спросила жрица. Фанд кивнула, и слезы покатились у нее по щекам. Жрица расстегнула тяжелый плащ из тюленьего меха и сбросила его на нее.

— Спи, малышка, — сказала она.

Финн благодарно прижала к себе мягкий теплый мех и закрыла глаза.

Пробудил ее всего лишь через минуту или две обрушившийся на нее потоп снега и воды, а меховой плащ безжалостно сорвали с нее. Не сдержавшись, она вскрикнула от потрясения и боли. Они хлестали ее электрическими угрями, крича на нее, обвиняя ее. Из какофонии звуков сложился крик:

— Ты не должна любить никого, кроме Йора, никого, кроме Йора. Йор твой бог, твой повелитель, твой любовник, цель твоей жизни. Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть.

— Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йора власть, — тупо повторила Фанд, но натиск не ослаб. Она видела лишь голубовато-белые арки шипящего света, когда электрические угри поднимались и со свистом опускались на нее, и плавающие сферы темно-зеленого света позади. Она закрыла глаза и сжала зубы.

После этого они на очень долгое время оставили ее в одиночестве. Она немного поплакала, потом, когда глубокий колодец горя внутри у нее иссяк, Фанд впала в какой-то ступор. Слова и образы мелькали у нее в мозгу, шумные, пестрые, бессвязные.

— Ты горюешь о принце Ниле? — спросил нежный голос.

Фанд не ответила. Нила, подумала она.

— Ты должна постараться забыть его, — сказал невидимый голос, полный сочувствия. — Он забыл тебя, можешь быть в этом уверена. Он найдет себе какую-нибудь другую наложницу, в чье лоно можно пролить свое семя. Мужчины — ветреные и непостоянные существа. Они не умеют любить, как женщины. Их любовь недолговечна.

Надолго воцарилась тишина. Потом медленно и настойчиво голос снова заговорил.

— Любовь принесет тебе лишь горе и боль, неужели ты не понимаешь? Я любила когда-то, долгое-долгое время назад. Теперь я мудрее.

Фанд почувствовала на волосах нежную руку, потом к ее губам поднесли стакан с вином из морского лука. Она жадно выпила его, съела несколько кусочков сырой рыбы, которые точно так же поднесли к ее губам. Еда и вино вызвали у нее прилив энергии, настолько сильный, что ее затошнило. Рука погладила ее влажный лоб, потом ее снова прикрыли плащом. Она вздохнула и прижалась к нему щекой.

— Ты любишь меня? — мягко спросил голос.

Фанд покачала головой.

— Нет, — ответила она так тихо, что ее голос был почти неслышным. — Я ненавижу тебя.

— Ты любишь принца Нилу?

— Нет, — ответила она, и ее голос слегка окреп. — Я люблю только Йора.

— Это хорошо, — ответил голос, и она услышала шелест мехов удаляющейся жрицы. Она осталась одна в непроглядной темноте, одна впервые за несколько месяцев.

Темную тишину нарушали колеблющийся зеленый свет и приглушенные голоса. После боли была темная тишина. Никакого другого деления времени не было. Темнота, зеленый свет и боль, темнота. Они все время задавали ей одни и те же вопросы, и Фанд лихорадочно пыталась найти правильные ответы. Постепенно боль стала менее частой, хотя вопросы стали изменяться.

— Как тебя зовут?

— У меня нет имени.

— Кто ты?

— Я никто.

— Ты любишь меня?

— Нет, я ненавижу тебя. Я ненавижу вас всех.

— Ты любишь принца Нилу?

— Нет. Я ненавижу его. Я люблю лишь Йора.

— Почему ты ненавидишь принца Нилу?

— Мужчины эгоистичные, непостоянные. Он покинул меня.

Жрицы вновь обрушили жгучие хвосты электрических угрей на ее обнаженную плоть, и она отчаянно закричала:

— Я люблю только Йора! Йор все. Йор власть. Нила ничто. Ничто!