Король помог пожилой женщине, роющейся в обломках на том месте, где раньше стоял небольшой круглосуточный магазинчик. Женщина нашла прозрачную пластиковую бутылку с какой-то бесцветной жидкостью и спросила у короля, что это такое.

– Фруктовая вытяжка, обогащенная жирами Омега-3. Но почему вы спрашиваете у меня? Тут все написано, на этикетке.

Женщина открыла бутылку и выплеснула половину ее содержимого себе в лицо, чтобы промыть глаза, запорошенные пылью. Оставшуюся половину она жадно выпила, а потом выбросила пустую бутылку и принялась рыться в обломках дальше.

Чуть дальше по улице, которую теперь можно было назвать улицей очень условно, королю встретилась парочка маргиналов в гранжевых камуфляжных штанах и винтажных футболках – судя по надписи «Soundgarden», конца 1980-х или начала 1990-х годов. Они показали ему какие-то банки и спросили, что это такое.

– «Адреналин Раш». Энергетический напиток с кофеином, таурином и витамином В, – ответил король. – Но почему вы спрашиваете у меня? Тут же есть этикетка, и там все написано…

Но ребята уже не обращали внимания на короля. Они вскрыли банки и принялись жадно пить.

Король пошел дальше и встретил своего старого школьного учителя, который выжил лишь потому, что в тот день сказался больным, не пошел на работу и застрял в пробке по дороге к ветеринару, куда вез своего джек-рассел-терьера. Так что землетрясение он пересидел в машине, которую – опять же – лишь чудом не завалило обломками разрушенных зданий. Учитель сказал:

– А, король! Здравствуй, здравствуй. Рад видеть тебя в добром здравии. Скажи, пожалуйста, что в этой бутылке?

Король посмотрел и сказал:

– Жидкий отбеливатель. Но почему вы спрашиваете у меня? Тут все написано, на этикетке.

– Ты будешь смеяться, – сказал учитель, – но, кажется, я разучился читать.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Я смотрю на этикетку, и для меня это словно китайская грамота. Просто какие-то бессмысленные значки. Я не понимаю, что там написано. Кстати, я видел, как идет цунами. Будем надеяться, что сюда все-таки не докатится.

У короля уже не было времени поразмыслить о том, почему после землетрясения его подданные разучились читать. Гигантское цунами обрушилось на берег. Вода превратила разрушенный город в бурую вязкую массу, что растеклась по всему побережью и остановилась буквально в двух дюймах от королевских башмаков. Легкий подземный толчок, отголосок только что отгремевшего землетрясения, всколыхнул эту массу, а потом мир окутала тишина.

За спиной короля обрушилась печная труба – последняя еще державшаяся вертикаль на многие миги вокруг. Два молодых неформала, пожилая дама и старый учитель подошли поближе к королю. Женщина сказала:

– Хорошо, что остался хотя бы один человек, кто еще не разучился читать. Значит, мы сможем все восстановить.

На берег нахлынуло второе цунами – почему-то ярко-красного цвета. Промышленные красители? Большая партия сиропа от кашля? Какая разница?! Король подошел к машине своего старого учителя, оперся рукой о багажник, согнулся пополам – и его вырвало. Потом он выпрямился, вытер рот и вывел пальцем на присыпанном пылью заднем стекле: «КОРОЛЬ УМЕР». А когда его подданные спросили, что он такое написал, он ответил: – План действий.

М-да, депрессивненько. А нельзя было как-нибудь повеселее?

– Зак, понимаешь… специально выдумывать хеппи-энд только ради того, чтобы у истории был хеппи-энд – это уже мастурбация мозга.

!!!

Ну, ладно.

Иногда, продвигаясь по этому странному нечто, которое мы называем жизнью, мы набредаем на увлекательные идеи, настолько могучие и грандиозные, что нам уже не нужны никакие другие стимулы. Концепция нейромастурбации относилась именно к таким идеям.

Я даже перестал слушать, о чем говорят остальные. Я пытался придумать, что может стать «умозрительным» эквивалентом интимной смазки и порнофильмов про оргии хорватских медсестер, предающихся лесбийскому разврату.

Очнувшись минут через пять, я услышал окончание фразы Арджа:

– …вот так я и спас Рождество. Потом Ардж повернулся ко мне:

– Зак? Зак? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Все нормально. Я просто задумался.

– Твоя очередь рассказывать.

– Значит, буду рассказывать. И у меня будет счастливый конец.

В комнате стало значительно холоднее. Мы закутались в одеяла и уселись поближе друг к другу, и только Серж не сдвинулся с места и остался сидеть на другом конце комнаты.

Моя вторая история называлась:

Урожай: История о кукурузном поле

Зак Ламмле

В тот день во всем мире творилось странное. Люди начали замечать, что все вокруг словно помолодели. Даже не то чтобы помолодели, а стали какими-то… более гладкими. Морщины на лицах заметно разгладились – сами собой. И не только на лицах. Даже замятии и складочек на одежде стало значительно меньше. Каждый, кто замечал эти поистине удивительные изменения – а не заметить их было нельзя, – тут же бросался к ближайшему зеркалу и говорил себе: «Черт побери! Сегодня я выгляжу просто потрясно!»

Но когда первый восторг проходил, люди начинали замечать и другие странности. Например, с мебели и одежды исчезли царапины и пятна. Все поверхности сделались безукоризненно гладкими, словно их обработали в фотошопе. Прически у всех стали значительно аккуратнее и симметричнее – никаких непослушных вихров или выбившихся прядей. Животные и растения как-то посимпатичнели и округлились, и тогда люди поняли, что происходит. Всех озарило практически одновременно: «Офигеть! Мир превращается в мультфильм! А все мы, соответственно, превращаемся в мультяшных героев!»

Понимание сути происходящего никак не замедлило процесс всеобщей мультиплификации. Буквально с каждой минутой окружающий мир становился все более стилизованным и упрощенным. То же самое происходило и со всеми людьми. Одни превратились в тщательно прорисованных героев японской манги, другие – в персонажей компьютерных игр в максимально высоком разрешении, третьи – в классических мультяшных человечков со статичными лицами, на которых двигались только рты, когда их обладатели произносили слова, а глаза регулярно моргали с интервалом ровно в семь секунд.

Мультиплификация мира стала для всех сильным психологическим потрясением. Она также ударила по экономике, и удар был поистине убийственным: люди совсем перестали есть, и ходить в туалет, и делать все прочее, что было «нечистым» или же не могло быть оформлено в виде разноцветных точек, линий и многоугольников.

Мир финансово несостоятельных мультяшных героев? Нет! Только не это!

А потом из Америки, из штата Айова, к людям пришли одновременно надежда и страх: там осталось одно кукурузное поле, не подвергшееся мультиплификации. Единственный нетронутый островок настоящей реальности в омультяшенном мире. И мультяшные люди со всех концов света съезжались к этому полю на своих мультяшных машинах – просто чтобы взглянуть на кусочек прежнего мира, который остался таким, каким был, и не превратился в рисованные загогулины, линии и многоугольники.