– Это я предложил привести тебя к племени, – рявкнул он. – Я предложил натравить на Наследников животных…

– Ну да, конечно, – фыркнул Вадим, и Габриэль поглядел на него с такой ненавистью, что стало понятно: никакой любви между ними нет и в помине. – Это я гонялся за Наследниками по всему миру. Это я проливал свою кровь…

– О, да хватит! Ты так говоришь, как будто сам всё придумал, – оскалился Габриэль, демонстрируя острые зубы. – Но это я спланировал каждый шаг нашего заговора, а ты умудрился проиграть Наследникам и в Австралии, и в Африке.

Значит, Габриэль помогал Вадиму – или сотрудничал с ним, неважно – с самого начала. То есть, с ужасом понял Саймон, он наверняка рассказал Вадиму про Анонима и про Наследников.

Пока Хранители переругивались, что-то мелькнуло в воде, привлекая внимание Саймона. Сначала он решил, что это просто рябь, но потом она повторилась, и в душе затеплилась слабая надежда.

Кто-то преследовал их.

Он быстро перевёл взгляд на Хранителей, которые спорили, кто больше участвовал в планировании и нападении на зал собраний. Саймон их не слушал – он думал только о том, как бы случайным взглядом не выдать попутчика. Конечно, он мог ошибаться – им всегда мог оказаться очередной кайман, замыкающий процессию. Но Саймону упорно казалось, что он видит в воде спинной плавник, подбирающийся всё ближе.

– Да ладно, не хотите вы спасать никакой мир, – сказал он, повышая голос. – Вы просто завидуете.

Резко замолчав, Габриэль с Вадимом посмотрели на Саймона.

– Завидуем? – угрожающе переспросил Вадим. – Наследникам?

– Кому же ещё, – ответил Саймон. – Ну, я вас понимаю. Мы можем превращаться в любых животных. Можем летать, плавать, лазить по деревьям – да всё что угодно. Можем дышать под водой, бегать с машинами наперегонки. Захотим – обернёмся китом или черепахой и проживём несколько сотен лет. Что, серьёзно, вы бы отказались от такого, появись возможность?

Несмотря на заплывшее синяками лицо, Вадим скривился.

– Разумеется, – бросил он. – Анимоксы – мирные, возвышенные создания, созданные самой природой. А Наследники… вы чудовища. Выродки…

– Да, ты уже говорил, – перебил Саймон с напускной скукой. – Но я всё равно думаю, что ты бы с радостью променял свои способности на наши. А ты… – Он повернулся к Габриэлю. – Ты точно завидуешь. Что, тяжело было смотреть, как твои племянницы и половина племени расхаживают с силами, о которых ты всю жизнь мечтал? Когда они проявлялись раз в поколение, было ещё терпимо, но теперь-то они есть у всех, кроме тебя… – Саймон покачал головой. – Был бы ты подходящего возраста или получил бы силы Наследника просто так, ты бы сейчас был не с Вадимом, а с нами. Даже не спорь.

Габриэль тоже попытался ухмыльнуться, но на его длинной плоской морде такое выражение показалось скорее забавным.

– Я стараюсь ради блага нашего мира…

– Ну да, конечно, – перебил Саймон. Он больше не видел плавник, но боялся лишний раз вглядываться в воду. – Перебить кучу подростков – великое благо. Ты просто предатель. Убийца. Ты отравил собственное племя, бросил их на растерзание животным, а сам сбежал и спрятался, притворился мёртвым… – Голос Саймона дрогнул, но он взял себя в руки. – Лео тоже вышел из королевской семьи, но он пожертвовал собой ради нас. А ты… их кровь на твоих руках, и ты до конца своей паршивой жизни от неё не отмоешься. Ты предал собственную семью, а это самая мерзкая трусость.

Габриэль смотрел на него с такой яростью, словно был готов выскочить из воды и наброситься в любую секунду. Но между ними вдруг встал Вадим, не давая смотреть друг на друга.

– Хватит, – резко сказал он и достал очередной шприц. – Ты даже не представляешь, о чём идёт речь, Саймон Торн. Даже хуже – тебе плевать, как и остальным Наследникам. Вас не волнует, что будет с миром, лишь бы вы добились своего. – Он снял колпачок и придвинулся ближе, раскачивая лодку, с явным намерением воткнуть иглу Саймону в шею. – Когда очнёшься, мы будем уже в Аништадте. Там и узнаем, что способен выдержать Наследник.

Саймон отшатнулся, но Вадим схватил его за горло и удержал на месте, попутно перекрывая дыхание. Шею кольнуло, и Саймон зажмурился, изо всех сил пытаясь обернуться кем-нибудь, кем угодно, кто справился бы с Вадимом. Но тщетно; он не смог спасти Лео – и сам спастись тоже не смог.

Но вдруг, не успел Вадим опустошить содержимое шприца, что-то толкнуло лодку снизу, и хлипкое судёнышко подскочило на волнах. Вадим отпустил его, бросив шприц, а Саймон вскрикнул – и рухнул в воду.

Течение тут же утянуло его на дно, и Саймон, забарахтавшись, широко распахнул глаза. Но в воде было так темно, что он даже не понимал, где поверхность, а руки и ноги не слушались. Вокруг сновали какие-то тени – некоторые были совсем далеко, а некоторых он смог различить: рыбу с бритвенно-острыми зубами, грызущую лапу вырывающегося каймана, стаю морских змей, которые проплыли так близко, что Саймон мог бы до них дотянуться. И – что было совсем уж странно – огромную выдру, которая обогнала змей и с диким взглядом бросилась ко второму кайману.

Окончательно сбитый с толку, Саймон попытался превратиться, но течение уволокло его ещё глубже. Лёгкие горели от нехватки воздуха и от воды, которой он успел нахлебаться, но Вадим, видимо, успел ввести Саймону часть успокоительного, потому что тело не слушалось совершенно. Он болтался в реке, как марионетка с обрезанными ниточками, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Он тонул. Эта мысль принесла удивление. Он столько пережил, стольким рискнул, а в итоге умрёт не от рук Вадима, Верховного Совета или Анонима. Это природа его убьёт.

Осознание мелькнуло, словно во сне, – появилось и тут же пропало. Перед глазами потемнело; за ногу что-то зацепилось, удерживая на месте, – видимо, корень или водоросли. Но даже если бы он смог пошевелиться, ему бы всё равно не хватило роста, чтобы опереться о дно и глотнуть драгоценного воздуха.

Вот и всё. Так и кончится его жизнь. А из-за Вадима он даже ничего не почувствует.

– Почему, – раздался голос прямо у уха, так близко, что Саймон ощутил на коже пузырьки, – мне вечно приходится тебя спасать?

Он знал этот голос. Должен был знать, это точно, просто никак не мог вспомнить. Но он принёс спокойствие.

– Не могу… двигаться, – попытался выдохнуть он, но слова унесло потоком. Перед глазами вдруг всплыла анаконда, длинная и весьма довольная. Своим хвостом она отцепила ногу Саймона от того, что удерживало его на дне.

– Я тебе долго буду это припоминать, – сообщила