– Она ушибла лодыжку, – сказал я, стряхивая капли дождя с волос, чтобы они не заливали глаза. В Шеверане всегда идет дождь.

Мать девочки вбежала в дом – я подумал, что она хочет принести полотенце, но вернулась женщина с длинным кухонным ножом.

– Отдай сейчас же мою дочь, шкурник! – закричала она.

– Мамочка! – крикнула девочка мне прямо в ухо.

В этой истории все много кричали. Так что лучше к этому сразу привыкнуть.

– Говорю вам, девочка ушиблась, – сказал я. – Будьте так добры, позвольте войти, чтобы я мог спустить ее на пол. После этого можете попробовать зарезать меня, если хотите.

Женщина решила, что я пытаюсь ее обмануть, и стала звать на помощь.

– Драная шкура! Караул! Помогите! Шкурник схватил мою дочь!

– О святой Загев, Вызывающий слезы песней! – взмолился я. – Просто позвольте мне спустить малышку на пол.

На помощь ей никто не пришел; женщина с опаской оглядела меня, а затем отступила назад, пропуская в дом, но нож все еще держала наготове. За себя я не беспокоился: плащ делал меня неуязвимым для ножа, но в пылу борьбы женщина могла бы покалечить собственную дочь.

В главной комнате стояла небольшая лежанка. Я уложил на нее девочку, но малышка тут же вскочила и скорчила гримасу, коснувшись больной ногой пола.

Женщина подбежала к ней, сжала в объятиях, потом отодвинулась и принялась трясти и осматривать дюйм за дюймом.

– Что вы с ней сделали?

– Всего лишь помог встать, когда она упала, принес сюда и выслушал ваши крики. Больше ничего.

Девочка поглядела на нас.

– Это правда, мамочка. За мной погнался рыцарь, а этот дяденька мне помог.

Мать посмотрела на меня, затем на нож, все еще разделявший нас.

– Милая Беатта, глупышка, рыцарь бы никогда не причинил тебе зла. Скорее всего, он пытался защитить тебя.

Беатта насупилась.

– Это просто смешно, – сказал я. – Я собирался купить яблоко у торговца фруктами, когда…

В этот миг в дом вбежали двое мужчин и мальчик лет двенадцати.

– Святые угодники! Мерна, что случилось? – спросил тот, что был выше.

Все трое походили друг на друга – темно-русые волосы, квадратная челюсть, коричневая мешковатая одежда. Мужчины вооружились молотками, мальчик сжимал в руке булыжник.

– Шкурник схватил мою дочь! – заявила Мерна.

Я поднял перед собой руки, словно говоря: пожалуйста, не нападайте на меня.

– Это недоразумение, я…

– Недоразумение, ладно. – Мужчина шагнул вперед. – Думаешь, мы здесь рады шкурникам, которые приходят сюда и нападают на наших женщин?

– Да уж, – подтвердил другой. – Слуги дохлого тирана нам тут не нужны, шкурник.

Несмотря на мое желание развеять напряжение, я вдруг обнаружил, что держу в правой руке рапиру и ее острие находится у самой шеи работяги.

– Назови короля еще раз этим словом, друг мой, и молоток тебе не поможет.

Мерна пыталась закрыть своим телом Беатту, но девочка все-таки высунула голову.

– Почему вы его так зовете? Кто такой шкурник?

– Шкурник – это драная шкура, – процедила Мерна. – Так называемый магистрат кровавого короля Пэлиса.

– Вернее, наемный убийца, – заметил высокий. – Нужно задержать его и послать Тая за констеблями.

– Послушайте, – сказал я. – Я пришел сюда, потому что девочка повредила ногу. Она была напугана и считала, что ей угрожает опасность. Теперь она дома с вами, поэтому просто дайте мне уйти.

Вид рапиры убедил работяг в разумности моего предложения, и они начали понемногу расступаться, чтобы позволить мне пройти.

– Погодите, – остановила меня малышка.

– Что такое, Беатта? – спросила женщина.

– Я обещала ему, что разделю с ним ужин. Он уронил яблоко, когда нагнулся, чтобы помочь мне, и я сказала, что поделюсь с ним едой.

– Не стоит волноваться, – возразил я. – Я не…

К моему удивлению, мать девочки поднялась с лежанки и сказала:

– Обождите.

Оба мужчины и мальчик старательно делали вид, что удерживают меня на месте, хотя решительно ничего подобного не происходило.

– Почему вы зовете его шкурником? – снова спросила Беатта, обращаясь к мужчинам.

На этот раз ответил мальчик:

– Это значит, что он – драная шкура. Себя шкурники называют плащеносцами, и считается, что, пока они хранят честь, их плащи никогда не износятся и не порвутся.

– Только чести у них отродясь не было, – отозвался невысокий.

– Потому что они служили тирану Пэлису? – спросила Беатта.

– Да уж, эти ублюдки чинили препятствия законному правлению герцогов. Но не поэтому их называют «драными шкурами», детка. Когда герцоги возглавили войско, чтобы положить конец правлению тирана, эти так называемые плащеносцы бросили своего короля и сбежали, чтобы спасти собственные шкуры.

– Но если король был плохой, то разве они не правильно сделали, что сбежали? – спросила девочка.

Тут вернулась из кухни ее мать, торопливо засовывая в полотняный мешочек яблоко и кусок сыра.

– Нет, милая. Видишь ли, рыцари учат нас тому, что для любого человека хранить свою честь – значит верно служить своему господину. Эти предатели даже на такое не способны. Поэтому мы и зовем их шкурниками, драными шкурами, потому что их плащи насквозь в дырах, как и их честь.

– Оставьте еду себе, – сказал я. – У меня что-то пропал аппетит.

– Нет! – Женщина загородила мне выход и протянула мешочек. – Я хочу, чтобы моя дочь научилась понимать, что хорошо, а что нет. Она пообещала поделиться с вами едой, и вы ее получите. Я не собираюсь оставаться в долгу перед предателем.

Я поглядел на нее, потом на мужчин.

– А что насчет того человека?

– Какого человека?

– Рыцаря. Того самого, что гнался за ней. Что, если он найдет ее?

Мерна расхохоталась на удивление неприятным смехом.

– Можно подумать, что рыцарь на службе у герцога способен причинить вред ребенку! Если он там и был, то, скорее всего, увидел, как вы следили за девочкой, и хотел защитить ее. – Она посмотрела на дочь. – Беатта – глупышка. Она всё напутала.

Я был обеспокоен происшедшим на рынке. Вряд ли девочка напутала, не в силах понять, гнался за ней рыцарь или нет. Я даже представить не мог, зачем он преследовал Беатту, но и рисковать тоже не хотел. Поэтому повернулся к девочке.

– Беатта, ты все еще боишься рыцаря? Хочешь, чтобы я сегодня ночью посторожил твой дом на случай, если он снова придет сюда?