Эля с Алкой были далеки от нее, как пингвины от Арктики. А тут выходит, что льдина раскололась, и одинокий обитатель южных широт перебрался к белым медведям.

Дронова остановилась около Доспеховой. Много они не говорили. Алка обронила пару слов. Ничка качнула головой. Прядь волос сползла с плеча, закрыла лицо.

— Вы дружите?

Эля была поражена. Выходит, она теперь тоже может запросто подойти к Доспеховой и, хлопнув ее по плечу, что-нибудь сказать. Ладно, обойдемся без хлопаний, но сказать что-нибудь надо будет обязательно.

— Ой, не выдумывай, — уже знакомо сморщилась Алка. — Мне тебя хватает. Журнал попросила. И вообще — смени эту дурацкую толстовку на что-нибудь другое. Ты со своими лошадьми скоро сама ржать начнешь.

Эля натянула на груди свою любимую кофту. Ну да, ей очень нравятся лошади, она даже подумывает на конюшню сходить, в секцию записаться. Вот и здесь у нее летящая над травой коняшка на сером фоне. На что она ее поменяет? Уж блузку с глубоким вырезом точно не наденет.

На этом разговор закончился, но Эля из вредности еще неделю ходила в толстовке, пока мама вечером не бросила кофту в стирку, и пришлось надевать зеленый блейзер.

Пролетел еще один год, и Эля поняла, что все разваливается.

— А что вы делаете летом?

Они сидели на качелях. Дул холодный ветер. Солнце слепило, но было зябко. Заканчивался седьмой класс.

— Мы едем в Махачкалу! — торжественно произнесла Алка, выпрямляя ноги в красных сапожках на низком каблуке.

Красивые. Новые совсем. Вон как блестят.

— Три недели! Представляешь? У отца там какие-то дела.

— Круто!

Эля откинулась назад на вытянутых руках. Мир перевернулся. Вверх тормашками пробежала собака.

— А я в деревню.

Она резко выпрямилась, заставив двор раскачиваться.

— Ты мне напишешь, как в прошлом году?

Тогда от Дроновой пришло два письма. Настоящих. По почте.

— Ну что ты такая отсталая… — протянула Алка. — Купи себе флешку, сделай Интернет. Вот я буду бегать по Махачкале, искать почту?

Эля подобрала ноги, прислушиваясь к скрежету уставших суставов качелей. Можно попросить папу. Наверняка недорого. И несложно. Если он позволит взять ноут в деревню.

— Хорошо, — остановила она и скрип, и раскачивание, и мельтешение двора. — Я тебе буду каждый день писать.

— Пиши, пиши, — глядя в сторону, пробормотала Алка.

Через заднюю калитку школы выходила Доспехова. Ветер подхватывал ее длинные распущенные волосы, перебирал невидимыми пальцами, привязывал к ней шагающего следом Лешку. Максимихин отстал, гоняя кусочек кирпича.

— Промажешь! — через Алкину голову крикнула Эля.

Камешек звонко цокнул о железную трубу калитки. Сашка коротко глянул из-под рыжеватого чуба.

— Ну, все! — бросил он в ее сторону.

С места они сорвались одновременно. Качели застонали за спиной.

Эля убежала. Она хорошо бегала, всегда обгоняла мальчишек. А здесь, во дворах, когда есть, где спрятаться, — и напрягаться не пришлось. Через пять минут она бодро шагала обратно. Какая-никакая, а все-таки победа. Приятно. День прожит не зря…

Алка все еще сидела на качелях. Максимихин устроился на месте Эли. Ничка картинно облокотилась о подпорку, подставила лицо солнцу, закрыла глаза. Лешка топчется рядом, скучает.

Выйти? Нарваться на скандал с Сашкой. Не вернуться? А о чем они там так весело трепятся? Доспехова еще эта… Тоже пляж нашла в апреле месяце. Эля вытащила телефон, два раза нажала на зеленую трубочку — Алка у нее была в приоритетных номерах. Матери столько не звонила, сколько ей.

Заиграла знакомая музыка — такой звонок был на телефоне у Мориарти в новом сериале про Шерлока Холмса. Дронова достала сотовый, глянула на экран и… положила трубку в карман.

От неожиданности Эля хотела крикнуть — это она звонит, чтобы Алка ответила.

Квакающе засмеялся Максимихин, и Эля раздраженно дала отбой. Все правильно. Дронова не может отвечать, пока рядом стоит Сашка. Эля тоже хороша! Надумала, когда звонить. Вот уйдут эти гаврики, тогда Алка и ответит. Дроновой сейчас деваться некуда? Они сами подошли.

Интернет Элю не спас. Связь была плохая. Страницы грузились медленно, с перерывами, с вечными зависаниями. Легче было позвонить. Но пока Алка была в Махачкале, ее телефон был выключен. В июле механический голос пару раз сообщил, что номер временно заблокирован. А потом само лето, солнце, речка, лес выветрили желание кого-то искать и куда-то звонить. В соседнем совхозе обнаружились кони. Крепкие рабочие лошадки нехотя двигались с места, шли тяжелым шагом, редко переходя на тряскую рысь — это был восторг, счастье, предел мечтаний.

Конечно, обо всем этом хотелось рассказать Алке. Но мысль быстро терялась в блеске солнца, плеске воды, шуме августовского дождя.

Первый звонок сразу после возвращения за неделю до сентября все равно Алке.

— Ты в городе? — возбужденно кричала Эля.

— Ой! — лениво протянула Дронова. — Я уже полтора месяца в городе.

— Иду к тебе!

— Не!

И пауза. Сердце успело два раза стукнуть — что скажет? Заговорила:

— Давай на улице. На бульваре. Напротив остановки.

Эля сунула в карман стеклянный прозрачный шарик с искринкой внутри — нашла на чердаке. Он приносил удачу. Без него не получилось бы такого замечательного лета, такого сумасшедшего лета. Такого лета…

Первый, кого увидела, был Максимихин. Кажется, зубы у него стали еще кривее. Он шел от остановки через улицу к бульвару. Туда, где на углу стояла Алка. Рядом скучающий Дятлов лениво постукивал по земле маленьким оранжевым мячиком. Максимихин перешел дорогу. Хлопнул по подставленной ладони Лешку. Поцеловал в щеку Дронову.

Мир зазвенел, зашуршал, раскалываясь, разлетаясь пеплом по ветру.

— О! Привет!

Ничка прошла мимо. Ее приветствие, брошенное по ходу, упало на Элю, запрыгало около ног.

Доспехова ждала на перекрестке зеленого света. Отмеренное однокласснице внимание выдано, больше никаких лишних слов. Спина ровная, равнодушная. Ветер треплет волосы. Лешка сменил скучающее выражение на радостное ожидание. Мячик исчез в кармане.

— Привет, — с запозданием отозвалась Эля.

Светофор подмигнул, меняя глазок.

Алка смотрела через дорогу. Она наконец-то перестала ломать глаза о кривую физиономию Максимихина и увидела подругу. Эля улыбнулась. Сейчас все закончится, наваждение спадет, Дронова кинет эту странную компанию и подойдет к ней. Зачем им проводить время с невнятным Сашей, с глупым Дятловым, с холодной Вероникой?