Пока они беседовали, любуясь поздним закатом, имевшимся в стрельчато-высоченных окнах, Михаил Давидович не мог не рассматривать картину, висевшую в простенке. Вскоре, когда стало совсем уж темно, и кто-то, бесшумно подойдя, зажёг свет: пару канделябров за их спинами, она стала видна куда лучше. И рисунок на ней выступил вполне отчётливо: злобная старая карга, ухмыляющаяся плотоядной ухмылочкой, в лохмотьях, и даже, кажется, при ступе! Ни дать ни взять — баба Яга!

Однако присмотревшись, и склонив голову под другим углом, Михаил Давидович обнаружил, что на самом-то деле на картине имеется милая и молодая сравнительно женщина, с букетом полевых цветов, и несколько отстранённым от действительности взором: словно погружённая в свои мысли.

Он встал.

Подошёл поближе. Склонил голову на одну, затем — на другую сторону. Прищурил один глаз, второй…

Старуха никак не желала возвращаться — теперь видна была только женщина с цветами! Да ещё и «сексуально озабоченная» — как на картинах Грёза!

— А, Михаил Давидович, похоже, на вас тоже — произвело впечатление?

— Да. Старуха была омерзительнейшая! Но… Как ты этого добился?!

— Отвечу честно. Никак. Я ничего не добивался. Эта картина — оригинал. То есть — она украшала стены этого замка минимум четыреста лет. И написал её неизвестный мастер. С хозяйки замка. Дочери одного из многочисленных потомков строителя. И она, пока не вышла замуж, очень даже успешно вела хозяйство, и управляла усадьбой и окружающими её деревнями с вассалами-крестьянами. Но потом вышла замуж, родила наследника, и… Утопилась. В Луаре.

— Хм-м… Неужели муж — бил?

— Нет. Муж был очень достойный рыцарь. Ушёл на войну после рождения первенца, и там его убили.

— А кто же тогда воспитывал наследника?

— Насколько я запомнил пояснения нашего доцента-экскурсовода, сестра хозяйки. И она же была и опекуншей, пока воспитанник не вошёл в возраст и права владения. И управления.

После чего свою тётку приказал замуровать заживо в одном из подземелий. Там сохранилась даже часть кладки этой клетушки, оставшаяся после того, как один из наследников уже этого «доблестного рыцаря» велел расчистить подвалы, и повыбрасывать, или захоронить скелеты. Я приказал всё воспроизвести один в один. Ну, подвалы же вы помните! Как и рассказ нашего друга доцента.

Михаил Давидович, если честно, рассказ слушал вполуха, но признаться в этом!..

Ни за что.

Поэтому он позволил себе вежливо и многозначительно кивнуть.

— Словом, всё то, что воображение в своё время подсказывало уважаемому Алану По, базировалось на вполне реальном материале. Эти старые французские сеньоры… Горазды были на всякие такие штуки. Гестапо отдыхает. Да и Стивен Кинг тоже.

Однако! Никто никого, разумеется, ни пытать, ни замуровывать не будет! В нашем проспекте сказано, что мы гарантируем клиентам «отсутствие непосредственного контакта». То есть — даже если призрак будет казаться реальным, и материальным, дотронуться до него будет невозможно. Как, впрочем, невозможно будет и избежать — как раз визуального контакта. Ну, вы знаете — иначе мы… Однако, — Анатолий Борисович снова хохотнул, — клиент не имеет права сидеть всё время с закрытыми глазами!

— Да уж. Естественно, нужно быть идиотом, чтоб заплатить деньги, и немалые, и потом сидеть с повязкой на глазах… И там, в проспекте, который я внимательно изучал всю эту неделю, — Михаил Давидович тоже ткнул пальцем в красочный буклет, — в четырёх местах это оговорено. Что если заплативший деньги ничего не увидит, вы вернёте деньги! Эта мысль понятна, Анатолий Борисович. Но вот — ночь, можно сказать, настаёт. И летом она в наших подмосковных широтах — не больше четырёх часов. Примерно с двенадцати до четырёх утра. И как же клиент получит — «полное погружение»?!

— Михаил Давидович. Вы как будто не верите в силу современных технологий. И изобретательность моих специалистов по — простите за тавтологию! — спецэффектам! Уж поверьте: четырёх часов тьмы за окнами будет… э-э… Вполне достаточно!

— Хм-м… Верю. Поэтому и согласился. Уж если кто и гарантирует выполнение всех пунктов Контракта — так это ты.

— Стараемся, Михаил Давидович. Определённое реноме трудно создать. Но ещё труднее — поддерживать!

(Михаил Давидович про себя подумал, что Анатолий прав. А вот потерять репутацию и марку — можно мгновенно… Но уж кто-кто, а «любимый» конкурент такого не допустит!)

Анатолий между тем продолжил мысль:

— Вот. Кстати, о Контракте. Не хотел напоминать, но! У Вас даже сейчас, пока не начался «сеанс», есть возможность отказаться! Если вдруг передумали. И я ни в коем случае не посчитаю, что вы, скажем, испугались, или засомневались. Нет.

Мало ли какие причины не бывают у любого человека! Отказ ни в коей мере не унизит вас в моих глазах.

— Ну уж нет, Анатолий Борисович, ни за что. — Михаил Давидович покачал головой, вспоминая о том, что согласно тому же Контракту деньги ему уже не вернут, и дай он хоть малейший шанс, уж Анатолий-то не упустит случая раззвонить об этом факте всем их общим знакомым, — Тем более, ты так всё солидно обставил: подписание Контракта — в нотариальной конторе Н-ска, в присутствии четырёх свидетелей и государственного нотариуса… Да и зачем бы мне отказываться, если я действительно хочу посмотреть на то, что ты, и твои спецы по спецэффектам — приготовили?! Интересно же!

— Ну замечательно. Я, кстати говоря, очень рад, что первыми будете именно вы, Михаил Давидович. Мне ваше мнение как эксперта, и реально здравомыслящего и прагматичного человека, очень важно. Надеюсь, не откажетесь потом черкнуть пару строк в нашей книге отзывов? — Анатолий показал пальцем на книгу в золотой подставке, имевшуюся на небольшом столике под одним из стрельчатых окон, — Конечно, этого нет в Контракте, но тут уж я рассчитываю на нашу… дружбу!

Показалось Михаилу Давидовичу, или перед словом «дружба» Анатолий сделал маленькую заминку?

Неважно. А важно теперь действительно — не наложить в штаны со страху! Ну, или вообще — не откинуть копыта.

— Разумеется, Анатолий Борисович. Непримяну черкануть. Но вначале — призраки!

— Конечно, конечно. И, думаю, вам будет приятно узнать, что поскольку вы — наш первый клиент, я лично буду контролировать в диспетчерской ваше… Приключение!

Потому что сколько бы не было