зацепкой, благодаря которой он сможет вытащить ее оттуда? Один раз она уже умерла. Хотелось ли ей попытать судьбу еще раз? Нет. Тогда стоило зацепиться за эту надежду.

— Ты не понимаешь. Будь у меня выбор, я бы выбрала другой путь. Во всех смыслах. Но он вытащил меня из такой передряги, которая тебе и не снилась. Наверняка, он потребуют кругленькую сумму. Я работаю на него. Он получает с этого… множество привилегий, — она боялась спугнуть парнишку своим прошлым, но побудить его помочь. Она думала, что денег будет достаточно. Как она ошибалась.

Через пару дней мафиози потеряли ее. Они обзванивали все государственные центры — морги, полицейские участки и больницы. Поэтому быстро информация о ее нахождении в одной из них дошла из проверенного своего источника до Хосе. В больницу наведалось пару его парней. Они быстро нашли ее. Она не могла бы ускользнуть от них. Ей не скрыться от сетей, которые были расставлены не по одному городу Испании. Но она до последнего надеялась на чудо.

— Босс хочет видеть тебя, ты задолжала ему, — сказал один из парней. Он был дьявольски красив, но холодной красотой. Словно не живой. Помогающий ей парень, Дайер, был теплым и совершенно точно отличался от этих. Он помогал ей со счетами в больнице, приходил навестить. Они много разговаривали, и он сам предложил оплатить долг ее боссу. Он был еще очень юн, хотел стать кем-то, героем для нее. Она не преминула воспользоваться таким шансом. В конце концов не каждый день практически умираешь в ногах богача.

В тот же день она выписалась из больницы. Для Дайера она оставила небольшую записку на регистратуре. Если все выгорит, то она хотела как-то помочь ему взамен, если нет… то он хотя бы знал бы, что произошло. Она объясняла ему много раз, что с такими людьми лучше не связываться. По своей юношеской дурости он стремился отомстить обидчикам, но она отговаривала от столь глупой затеи. Она была уже поломана и потеряна в этом мире, а его ждало благополучное будущее. Он не должен был ломать свою жизнь ради нее.

Хосе лично навестил Памелу. Ее долго не было. Он беспокоился… о своих клиентах, оставшихся без любимой игрушки. Она была еще слишком слаба и отказалась от всех, кто приходил к ней. Хотя встреча была назначена только на вечер, босс решил лично разобраться с недовольством ее посетителей.

— Памела, дорогая, — излишне приторно начал он, — Ты больна?

— Да, мне последнее время нездоровится, — она была удивлена такому подходу от босса мафии, однако начала разговор с вежливости, — Пожалуй, я бы хотела отплатить вам за вашу доброту и найти другую работу. Эта слишком тяжелая для меня, — они практически никогда не общались, поэтому крохотная надежда на здравый разговор присутствовала в ее наивной голове.

— Ты же понимаешь, на кого ты работаешь, крошка? — он говорил это так, словно разговаривал с ребенком, спрашивая элементарный вопрос, вроде почему нельзя трогать огонь, — Тебе в любом случае придется выплатить свой долг, ведь ты понимаешь, что в этом мире ничего не работает просто так. Но ты не сможешь покинуть мафию. Есть только один выход, и, боюсь, тебе он не понравится. А сейчас не нервируй меня, отплати лично за все пропущенные дни и поисковые работы моих ребят, — сказал он, стягивая с себя штаны.

Памела еще несколько дней провела в прежнем жилище. Ее тело покрывало теперь множество рубцов от побоев. После бунта жизнь всегда становится хуже. Если ты не смог его осилить. Дайер потерял ее, он был уверен, что предложенных им денег хватит. Но, кажется, как обычно ошибался. Им не нужны были деньги, не нужен был выкуп. Этого у мафии было полно. Лишь живая душа была достаточной платой за их действия. Словно демоны, покупающую душу взамен на заветное желание. А у людей таких желаний было полно. Отличный бизнес. Всегда держащийся на плаву.

Часть 4

— Дайер, отец хочет тебя видеть, — статная женщина в дорогом костюме обращалась к младшему сыну, — Тебе пора бы определиться. Твой брат хорошо вложил деньги, уже управляет бизнесом. Если не можешь сам, то отец тебе поможет со связями. Просто не противься.

— Хорошо, матушка, — он совершенно не понимал, чем хочет заниматься. На него давило сравнение с родственниками. Он не чувствовал себя в своей тарелке. Его постоянно было недостаточно.

Отец встретил сына холодным взглядом. Они постоянно проигрывали одну и ту же пластинку, и каждый знал её наизусть. Он скажет, что был бы рад видеть успехи сына, но пока тот выглядит скорее обузой, чем благополучным продолжателем рода. Дайер признает свою вину, ему очень жаль, как и полагается. Однако он совсем в толк не возьмёт все эти цифры, и навязанные связи ему тошны. Отец не найдёт, что сказать. Он попробует мягко наставить его на путь истинный, отправит в лагерь для наследников, лишит карманных денег. Но ничего не поможет. Никто ещё не отказывался от таких возможностей, а тут собственный сын. Но в этот раз пластинка дала сбой. Новая мелодия даже испугала отца семейства Сэдасов:

— Отец, я согласен, — твердо говорил Дайер.

— С чем это? — отец все не принимал в толк неожиданную смену настроения сына.

— Я возьму любую работу, сделаю все, что пожелаешь, — продолжал разгоряченный Дайер. Эти слова ему стоили многих сил и смирения. Никогда он не думал о таком исходе их отношений с отцом. Но теперь цель оправдывала все жертвы. Он должен был спасти её, должен был стать кем-то. Тогда, когда он отвез ее в больницу, когда помог со счетами, он почувствовал себя иначе. Власть. Покровительство. Он почувствовал то, о чем так туманно говорил отец и брат. С их стороны это звучало жутко, а в этой ситуации он стал героем. Ему не нужно было зарабатывать бесконечные горы денег, обладать связями со всеми президентами стран. Его стало достаточно. Он стал собой.

— Хорошо, что ты хочешь за это? — отец сам учил сына переговорам, поэтому сразу понял, что такая смена настроения неспроста.

— Денег… Много денег, — слишком серьезно сказал парень. Отец задористо рассмеялся, но лезть в его дела не стал. Уточнил лишь, не пойдут ли они на разрушение его жизни или его семьи. Они договорились о сумме и начале обучения азам ведения бизнеса.

В тот же день Дайер поспешил обратно в больницу к Памеле. Но ее там не оказалось. На регистратуре передали записку от нее. Он знал, где она была. Понимал, что, вероятно