лишь первые ласточки в его доме. Приёмы и балы с участием другой, не языческой аристократии — его возможность примкнуть к высшему обществу Руссы. Язычники до сих пор не в фаворе. Да, есть семьи, укрепившиеся у престола, но многие после того заговора ушли в тень. Видимо, нашему дорогому князю захотелось из тени выйти. По крайней мере, так это приглашение растолковал мой старый приятель, который в политике — как рыба в воде.

— Ещё и бывший затворник! — укоризненно поцокала языком маменька. — Хорошую роль ты нам отвёл, Павел! Проверить, не опасен ли зверь в клетке!..

— Лизабет, Лизабет, — подхватив маму под локоть, дядя отвёл её к окну, — попредержи свой острый язычок. Это властный и могучий князь, и он по доброте душевной играет в открытую! Я свою племянницу тоже абы кому не отдам! Дорогие барышни, ну поживите уж с месяцок во дворце, уважьте вашего покорного слугу! Ради блага семьи ведь стараюсь!

Маменька на мой возмущённый взгляд только плечами пожала. Мол, мы нищие дворяне, никому не известные, и наш отказ князю примут за тщеславие. После подобной выходки про столицу можно забыть — кому нужны спесивые графья с пустыми карманами?.. Я понимала… и злилась безмерно! Легко сбежать из особняка дядюшки, а что делать с дворцом, полном слуг и охраны?..

— Мы что-нибудь придумаем, — вернувшись, маменька крепко сжала мою ладонь, — не переживай, дорогая. Найдём какие-нибудь курсы вышивальщиц или флористики… этого добра в Руссе навалом!

С моей удачливостью, чую, скоро все женские столичные курсы закроются!..

— Не волнуйтесь, барышни, я знаю, чем вас порадовать! — возвестил дядя. Я машинально вздрогнула. Может, хватит с меня "радостей" на сегодня?.. — На Театральной улице есть несколько салонов готового платья — для актрис. Ну, для тех актрис, которые не нашли себе… кавалера. Я слышал, что наряды с Театральной ничем не отличаются от дорогих платьев, а цены там попроще. Деньги я дам. Всё-таки негоже показываться князю… в провинциальных туалетах!

Маменька сощурилась как недовольная кошка. Наши "провинциальные" наряды были старомодными, не спорю, но это были те платья, которые остались от прошлой жизни. Мама бережно хранила их в шкафу со специальными порошками. Настоящий бархат, ручная вышивка — подарок моего папеньки на Новый год, платья от модистки императорского двора. Но конечно, сейчас такие закрытые, тяжёлые и тёмные платья не носили.

На пике моды были летящие силуэты, открытые плечи, гипюр и пышные прямые юбки. Маменька тайком брала модные каталоги из дома, где служила гувернанткой, поэтому о моде мы знали гораздо лучше дядюшки. Для прохладного начала мая бархат тоже подходил, а дорогая ткань подчёркивала наш якобы статус.

Но тыкать дядюшку в эти нюансы было чёрной неблагодарностью, и мы отправились за платьями.

* * *

— Любезный, отвезите нас в Юлианский театр, — приказала маменька, останавливая пролётку. Кажется, мы оба — и я, и извозчик посмотрели на маму с одинаковым недоумением.

— Так, не пускают туда, барыня, — почесал макушку извозчик, — судебный следователь запретил. Как девицу эту, актрису, убили, народ толпой к театру повалил! Все улики затоптали! Сам начальник сыскного отдела приезжал — орал, говорят, знатно!

Ого! Я и не думала, что смерть актрисы вызовет такой резонанс.

— Вы не поняли, любезный, — вздохнула маменька, — нам бы именно в театр попасть. Может, есть другая дорога, свободная?

Вкрадчивый тон и лишняя монета "убедили" извозчика в нашей полной непогрешимости. Спустя минуту колёса пролётки уже грохотали по мостовой.

— Мы же за нарядами собрались… — растерянно потянула я. Но маменька, отмахнувшись велела мне расплести косу и сесть к ней спиной. Пока мы ехали, она соорудила на моей голове тугой пучок и вытащила из сумки круглые безобразные очки.

— Не волнуйся, это обычные стёкла, — сообщила маменька и щёлкнула меня по носу, — Сена, не кривись! Мы не должны рисковать твоей репутацией.

— Я буду выглядеть как старая дева!

— Замечательно! — с энтузиазмом одобрила маменька. — Мне нравится такой образ! Сама посуди, никаких намёков и приставаний. К горбатым и бурчащим старым девам все привыкли — никто тебе и слова не скажет! — Она весело рассмеялась. — Ну Сенушка, потерпи. Надо соблюдать осторожность.

Господи, сколько мороки из-за этих смотрин! Лучше бы мы в Руссу своим ходом отправились, без всяких князей!

— Что дальше? — смиренно уточнила я, напялив очки. Эта вероломная женщина наконец поделилась своими планами:

— Я заберу извозчика и поеду в ателье на Царскую улицу — закажу тебе два-три платья. Мерки у меня есть, фасоны выберу по моде — твой вкус я знаю, разберусь. Если получится, возьму ткани подешевле, и на себе сэкономлю. Да простит меня Павел, но готовые платья актрисулек не подходят для приличной девушки!

— А я куда?..

— Милая, дорога тебя явно утомила, — хмыкнула мама, — беги уже в театр! Только умоляю, не считай ворон и будь внимательной. Страшно отпускать тебя без компаньонки, но в такие места…

Да, в закулисье театра с компаньонками не ходят. Для дворян существует отдельная ложа с официантами, шампанским и закусками. Перед кулисами. Но никак не внутри.

Пролётка затормозила под сводом гранитной арки — и моё сердце испуганно ёкнуло. Всё? Мы приехали?.. Пора идти в неизвестность?..

— Вы, барышня, серого дома держитесь, театр прямо за ним, — поучал меня извозчик, — с той стороны дозорных не выставили, авось и проскочите! Вы, главное, не зевайте, барышня, не зевайте — кто знает, куда у сыскной полиции ветер подует!..

Опять я забыла про это книжное убийство!.. То есть, не книжное, конечно — просто ненатуральное, как из дурацкой пьесы. Крошки от кекса!.. А следующую жертву маньяк, верно, спрячет в огромном шоколадном торте!

Бедная девушка. Мало того, что убили — ещё и разгрыли дешёвую сценку из птиц и крошек.

Серый дом закончился внезапно, и от него начиналась знаменитая Юлианская площадь. Изображения театра встречались мне в газетах, в книгах и даже на эмблеме письма, которое я получила недавно. "Совсем игрушечный" — думалось мне. По сути, это и была большая игрушка, которую император Данимир подарил своей дочери. В честь неё назвали и театр, и площадь.

Но разглядывая картинки, я представить не могла, что театр настолько огромен!

Круглое здание из трёх