Сидевшая перед нами девушка внимательно изучала убранство комнаты: мебель из светлых пород дерева, в дизайне преобладают нейтральные тона, современный телевизор… Миленько и модно, пусть и без изысков. Интересно, для чего именно ее сюда пригласили?

Рядом с ней стоял человек по имени Майкл Марголис, представлявший интересы компании-инвестора – фонда Google Venture. Ему хотелось, чтобы постояльцы вплоть до самого последнего момента оставались в неведении относительно сути исследования. Именно он занимался подготовкой тестирования, способного дать ответы на вопросы, заботившие команду Savioke. Сейчас он пытался определить, к какого рода сервису привыкла сидевшая перед ним девушка, а заодно подготовить ее к появлению робота: эксперимент требовал максимально искренней реакции.

Майкл поправил очки и начал задавать вопросы относительно проживания в гостинице. Где она держит чемодан? Когда его открывает? Что будет делать, если вдруг обнаружит, что забыла взять зубную щетку?

– Не знаю. Позвоню на ресепшен?

– Хорошо. – Майкл записал что-то в своем блокноте, а потом указал на телефон. – Позвоните, пожалуйста, прямо сейчас.

Девушка взяла трубку и набрала номер.

– Никаких проблем, – ответил на ее просьбу портье. – Я сейчас же пришлю вам зубную щетку.

Дождавшись, пока его собеседница повесит трубку, Майкл вернулся к вопросам. Часто ли она меняет чемоданы или постоянно пользуется одним и тем же? Когда в последний раз она забыла взять в поездку что-нибудь необходимое?

Дзззыынь! Телефонный звонок прервал очередной ее ответ.

– Ваша зубная щетка доставлена в номер, – услышала постоялица механический голос.

Без лишних раздумий девушка повесила трубку, подошла к двери, взялась за ручку, повернула ее, потянула на себя… В нашем импровизированном «штабе» вся «спринт» – команда столпилась у мониторов, с нетерпением ожидая первой реакции.

– Боже мой! – промолвила она. – Это же робот!

«Дворецкий» медленно открыл свой блестящий люк. Внутри лежала зубная щетка. Пока постоялица нажимала кнопки на сенсорном экране, подтверждая доставку, робот дружелюбно попискивал и дзинькал. А получив от гостьи в качестве оценки максимальные пять звездочек, отпраздновал это радостным танцем, покрутившись из стороны в сторону.

– Это очень круто. Если они начнут использовать этого робота, я буду останавливаться здесь постоянно, – сказала девушка. Вернее, сказала это не она, а ее восторженная улыбка, которую мы видели на экранах мониторов. Не менее ценным для нас было и то, чего мы не увидели – ни единой неловкой паузы, никаких признаков раздражения за все время общения с роботом.

Конечно, мы сильно нервничали, наблюдая за этим – первым за день – тестированием. Во время второго и третьего волнение сменилось радостным смехом и даже поздравлениями. Все постояльцы реагировали на «дворецкого» так же, как и эта девушка, – с нескрываемым восторгом. Они без тени смущения забирали свои зубные щетки, подтверждали доставку на сенсорном экране, и робот отправлялся дальше. Кто-то захотел позвать его еще раз – просто, чтобы увидеть снова. Кто-то делал с ним селфи. Но никто из всех принимавших участие в тестировании не попытался заговорить с «дворецким».

К концу дня наша доска зеленела от «галочек», символизировавших достижение поставленных целей. Все черты робота, призванные формировать его «личность»: моргающие «глаза», издаваемые им звуки и, конечно же, танец счастья – обернулись полным успехом. Перед началом «спринта» сотрудники Savioke переживали, оправдает ли робот возложенные на него ожидания. Теперь же было ясно: непосредственный характер, которым мы его наделили, стал ключом к сердцам постояльцев.

Конечно, далеко не все было идеально. Сенсорный экран оказался слишком «тугим», звуки иногда раздавались не вовремя, а встроенные в «дворецкого» мини-игры не заинтересовали никого из гостей.

Да, инженерам Savioke предстояло пересмотреть приоритеты, но времени на это у них было более чем достаточно.

Уже через три недели робот приступил к полноценной работе в той же гостинице. Его ждал оглушительный успех. Статьи об очаровательном «дворецком» появились в The New York Times и Washington Post. За первый месяц работы он собрал более миллиарда упоминаний в самых различных СМИ. Но куда важнее был искренний восторг постояльцев, граничивший с любовью. К концу лета у Savioke возникли проблемы с производством: предложение попросту не поспевало за спросом.

Конечно, решившись наделить своего робота зачатками «личности», его создатели рисковали. Но сделали они это вполне осознанно и уверенно: «спринт» просто не оставил им времени на лишние колебания, заставив в самые сжатые сроки испытать свои рискованные задумки в деле.

Хорошую идею сложно найти. Да и гарантий, что блестящая задумка непременно обернется реальным успехом, тоже никаких нет. Причем справедливо это абсолютно для любых видов деятельности, будь то преподавание, работа в крупной компании или организация стартапов.

Воплощать идеи в жизнь сложно. На чем именно сосредоточить свое внимание? С чего начать? Как будет выглядеть ваша задумка в реальной жизни? Что лучше: выбрать одного смышленого сотрудника или же сформировать команду и предпринять мозговой штурм? Как узнать, сработают ли найденные способы решения проблем? Сколько собраний нужно провести, сколько времени потратить на обсуждение, дабы удостовериться, что вы на правильном пути? А когда все будет сделано, окажется ли это вообще кому-нибудь нужно и интересно?

Именно мы, сотрудники Google Venture, имеющие дело со стартапами, и должны отвечать на все эти глобальные вопросы. Мы не консультанты с почасовой оплатой. Мы инвесторы. Успех наших компаний – это наш успех. И, для того чтобы помочь им разрешить проблемы (и сохранить при этом самодостаточность и состоятельность), мы оптимизируем придуманный нами алгоритм «спринта», стараясь достичь наилучших результатов за наименьший отрезок времени. Идеальные условия для «спринта» складываются тогда, когда он проводится в команде специалистов, обладающих всеми необходимыми знаниями и имеющих в своем распоряжении все необходимые инструменты.

Приступая к проведению «спринта» для своих стартапов, мы разрываем порочный круг бесконечных дебатов и делаем за неделю то, на что ушло бы несколько месяцев. Вместо того чтобы ждать выпуска минимального жизнеспособного продукта, который позволит понять, насколько хороша была изначальная идея, наши компании создают реальный функциональный прототип – и получают благодаря ему все необходимые данные, говорящие сами за себя.

«Спринт» наделяет наши стартапы суперспособностями. Благодаря этому методу можно перемещаться в будущее и оценивать уже законченный продукт по реакции потребителей, не тратя при этом лишних денег. Да, издержки на реализацию рискованной идеи, выдвинутой в ходе «спринта», бывают подчас гигантскими. Зато любая неудача, какой бы болезненной она ни была, оборачивается в результате лишь ростом инвестиционной рентабельности: за каких-то пять дней вы узнаете обо всех недостатках своего проекта – разве это не верх эффективности? Это же словно учиться на собственных ошибках, не совершая при этом никаких ошибок!