— Тогда это его проблемы. Он будет сам виноват, что упустил тебя и сына, — вздохнул Доминик. — А ты будешь знать, что он недостоин тебя. Короче, наступит ясность, и это поможет тебе начать новую жизнь.

— А как же Александр?

— Хм… вот что я предлагаю. — Доминик нахмурился и встал из-за стола. Он засунул руки в карманы брюк, что для всех сотрудников являлось красноречивым знаком: босс настроен решительно. — Ты напишешь Кристиано письмо, в котором сообщишь о рождении Александра и укажешь координаты твоего адвоката. Захочет — свяжется. Если он не признает тебя на вечере, передашь ему письмо и тогда точно будешь знать, что сделала все от тебя зависящее.

— Все уже продумал, да? — помолчав, спросила Кейт.

— Когда я получил это приглашение, я ни о чем другом думать не мог, — честно признался Доминик.

— Но мне даже надеть нечего, — пробормотала Кейт.

Доминик немного расслабился, догадавшись, что ему удалось уломать свою собеседницу.

— Купи себе что-нибудь. Давай в выходные я посижу с детьми, а ты с Лиззи пройдешься по магазинам.

— Я не могу позволить себе дополнительные траты, — слабо запротестовала Кейт. — Я же мать-одиночка!

Доминик снова потянулся к ящику стола и достал чековую книжку. Написав что-то, он вырвал чек и протянул его Кейт:

— Возьми. Купи себе самое обалденное платье. Надеюсь, теперь мы договорились.

— Как я понимаю, ожидается нечто грандиозное, — сказала доктор Франсин Фурнье. — Прости, но я пойти не смогу. Сегодня… — Пожалуйста… не нужно ничего объяснять. — Кристиано поднялся с кресла и принялся ходить взад-вперед по толстому ковру. Усмешка скривила его губы. — Мы оба знаем, что это будет полная скукотища. Одно притворство. Если бы мог, то я бы сам туда не пошел. Скажи, как мои дела?

— Не все так плохо, — произнесла Франсин голосом, которым обычно сообщала плохие новости пациентам. — Но, конечно, возвращаться в спорт все-таки рановато.

— Рановато? — повторил Кристиано, пряча сжатые в кулаки руки в карманах и подходя к висевшим на стенах рентгеновским снимкам. — А сколько мне еще ждать? Год? Десять лет? Всю жизнь? Судя по тому, что ты мне сейчас сказала, я уже никогда не смогу выступать.

Он внимательно всмотрелся в снимки своего мозга, как будто в надежде заметить что-то упущенное врачами. Доктор Фурнье вздохнула и отложила приглашение на край стола. Ей было сорок восемь лет, и она считалась одним из ведущих европейских нейрохирургов и крупнейшим специалистом по черепно-мозговым травмам. И хотя дома у нее был любимый муж, ей было гораздо интереснее смотреть на Кристиано Мареску, чем на снимки его мозга.

— Я такого не говорила, — возразила она. — Но все не так просто, Кристиано. Снимки подтверждают, что ты полностью восстановился. Никаких отклонений не выявляется. — Она покосилась на открытую папку, лежавшую перед ней на столе. — Да и все показатели в норме. Реакция у тебя значительно быстрее, чем у среднестатистического человека в твоем возрасте. Я проверила все, что могла. Мы сделали огромное количество снимков, анализов. Обследование показывает, что с точки зрения физиологии ты абсолютно здоров.

Кристиано мрачно рассмеялся.

— Спасибо за радостные новости, — скривился он. — Ты хочешь сказать, что физиологических нет, но есть психические?

— Мозг — сложный орган. Физические травмы увидеть легко, а психологические выявляются значительно сложнее. Учащенное сердцебиение и обрывки воспоминаний, которые возникают, стоит тебе сесть за руль, — это вполне реальные симптомы, но не в моих силах определить их причины и тем более поставить точный диагноз. — Она выдержала паузу и продолжила, тщательно подбирая слова: — Я считаю… более того, уверена, что эти симптомы напрямую связаны с потерей памяти. Потеря памяти — вещь объяснимая в подобных ситуациях. Тут нет ничего необычного. Твое подсознание блокирует воспоминания об аварии, однако из-за этого мозг не может обработать информацию о ней до конца. Отсюда и сердцебиение, и хаотичные зрительные образы.

— Но почему я не помню и того, что было до аварии? — резким тоном спросил Кристиано.

— Это называется ретроградной амнезией, — успокаивающим голосом ответила Фурнье. — Также обычное явление. После черепно-мозговой травмы у многих людей наблюдается частичная потеря памяти. В твоем случае в темной зоне оказались лишь сутки. И это отличный показатель, поверь мне.

— Правда? — саркастически отозвался Кристиано, остановившись у окна. — Воспоминания об этих двадцати четырех часах когда-нибудь ко мне вернутся?

— На этот вопрос никто не даст тебе ответа. Никаких гарантий. Иногда воспоминания возвращаются, но точных сроков… Нет, не скажу!

Кристиано выругался вслух по-итальянски и нервно провел рукой по волосам:

— Я не могу ждать. Сезон начинается через шесть недель. Анджелика пригласила на сегодняшнее представление всех, кого только можно. И журналистов, и спонсоров. А мой босс Сильвио не перестает благодарить Бога за мое чудесное выздоровление.

— А ты разговаривал с людьми, с которыми общался до аварии? С кем ты провел вечер? — спросила Франсин, чтобы хоть немного вселить в него надежду. — Иногда достаточно какой-то незначительной детали, чтобы память вернулась. Прийти на место, где был. Увидеть человека, который был в тот момент рядом.

Сколько раз он пытался восстановить события, произошедшие между квалификацией и аварией, но безрезультатно. Иногда Кристиано видел сны, которые, как ему казалось, являлись частью пропавших воспоминаний, но смысл их ускользал от него.

— Я был один, — покачал головой Кристиано. — Последнее, что я помню, квалификация. Анджелика утверждает, что после нее я давал интервью представителю компании-спонсора нашей команды. Не думаю, что оно было долгим. Я никогда не любил давать интервью. После него я, должно быть, отправился домой.

Прислонившись к стене, он спрятал лицо в ладонях. Столько потратить сил на восстановление — и все напрасно? Его охватило отчаяние: с последствиями физических травм он справился, но психологическая, похоже, все же помешает ему вновь сесть за руль болида.

— Кристиано, не гневи Бога! Тебе повезло, что ты вообще остался жив, — напомнила ему доктор.

— Но для чего, если я никогда не смогу участвовать в гонках? — вырвалось у него.

Фурнье недовольно постучала пальцами по столу и жестом попросила его сесть.

— Когда ты в последний раз отдыхал?

Кристиано пожал плечами:

— На отдых у меня нет времени. Да и не мое это дело.

— Может быть, тебе все-таки стоит попробовать? После физических нагрузок необходимо расслабиться. Возьми передышку, чтобы прислушаться к себе, к своим чувствам и мыслям.

— Нет уж. Спасибо за совет, — фыркнул Кристиано.

Самоанализ не входил в число его любимых занятий. Его жизнь построена так, что нет времени рефлексировать!