— Полностью аранжировать Вашу, — это я подчеркнул, — песню, я смогу дней за пять. Но, мадам!.. Дело в том, что я не волшебник, и не маг, как вы. Музыканты народ хоть и не прихотливый, но бедный. И им тоже, как бы странно это не прозвучало, тоже хочется иногда немножечко покушать. Есть ли у вас бюджет? — проговорил я с Одесско-еврейской интонацией.

— Странно, — прошептала осипшая мадемуазель. — Мне всегда казалось, что музыканты, наоборот, народ богатый.

— Богатые только те, которые музыканты-наоборот, — скаламбурил я прописную истину.

Она начала одеваться. Я молчал. Пусть сама решает. В её деньги я лезть не собирался. Я, извините, не альфонс… не тот, понимаете ли, возраст уже.

— И сколько нужно платить музыканту? — задала она логичный вопрос.

— Если честно, то без понятия, но при условии, что курс доллара прыгает… и если человек ещё и без постоянного заработка…

Она вызывающе посмотрела на меня расчёсывая волосы.

— Ну?! — требовательно произнесла она.

— Точно не знаю, но по тонне на лицо должно быть нормально.

— Тонна — это тысяча, правильно?

Я утвердительно мотнул головой и разлил шампанское.

— А сколько в ансамбле должно быть музыкантов? — прошелестела она, беря из моих рук фужер с шампанским и не забыв добавить, — Мне виски ещё пол стаканчика плесни.

— Ну, — на секунду задумался я, — смотря какую музыку ты собираешься играть. Если мы будем делать что-то типа «Nightwish», не считая Вас, мадам, ещё 5 человек: ударник, бас-гитарист, два гитариста и клавишник.

— Так, — начала считать она. — Пять человек, плюс ты — художественный руководитель… Десять тысяч долларов в месяц хватит?

— Кхе, кхе, кхе… — закашлялся худрук, — На самом деле, хватит и семи, — решил я всё же умерить свои аппетиты до двух тысяч, включив джентльмена.

— Пусть будет десять, — решила она, — но музыканты — твоя забота, и с ними ты разбирайся сам.

— Хорошо, — согласился я и произнёс, — За нас!

Мы чокнулись и выпили на брудершафт.

— Это надо отметить, — сказала она. Поставила пустой стакан из-под виски и начала раздеваться. «Ё-моё… только ж оделись! Ну и деваха…» — пронеслось в голове.

Эх, давно я не брал в руки шашки…

На следующий день, я позвонил Гене — лидеру, таких же шалопаев, как и он сам. Всю свою сознательную жизнь он был рокером. Даже, где-то местами, хипующим полупанком. Всё это, было мне понятно, но настолько быть глобальным ра***[3] в 45 лет, вот этого я понять, не мог. Отдых есть отдых, а дело есть дело. Всю свою сознательную жизнь он бегал от одной работы к другой. Как правило, устроившись на работу, он ходил туда несколько дней после чего понимал, что это не его и «забивал» живя по принципу — работа не волк в лес не убежит.

Единственное дело, на которое он никогда не «забивал» и которое являлось для него делом всей его жизни, была музыка. Вот что-что, а репетиции он никогда не прогуливал и не понимал тех, кто «забивает» на «репу», нещадно выгоняя их из своего коллектива. Я знал его уже лет пятнадцать, и меня он никогда не подводил. Именно поэтому он был один из главных претендентов в новый проект.

— Алло, алло, — раздалось в трубке.

— Здорово, узнал? Как сам?

— Привет, дядя Саша! Норм, ты как?

— Тоже нормально.

— Что-то с графиком репетиций? — забеспокоился Геннадий.

— Нет, репетиции по плану.

— Хорошо.

— Короче, есть для тебя халтура. Пока на одну репетицию. Если не облажаетесь, возьму вас на постоянною работу. И даже денег платить буду.

— Денег? Денег, это — хорошо, но за что? — голос его был заинтересованный и в тоже время удивлённо настороженный.

— Одной замечательной леди, захотелось петь в группе…

— Погоди, Сергеич. У нас в группе я же пою, — напомнил мне оболтус.

— Хорошо, ладно, буду искать тогда кого-нибудь другого. Кого ни будь, кому семьсот баксов в месяц будут нужны.

— Сколько? Сколько ты платишь? — обалдели на другом конце провода.

— Нисколько, — обломал его я, — Напомни мне пожалуйста телефон Альберта, позвоню ему, может им деньги нужны.

— Э-э… Сергеич… Ты чего? Не кипятись! У нас же серьёзный разговор. Я хотел просто узнать все нюансы, чтоб не возникло в дальнейшем непоняток. Ведь дело, как я понял, серьёзное намечается, — говорил лидер группы «МехоАвтоМаус».

Гена очень не любил своего бывшего друга, а ныне конкурента Альберта — лидера ансамбля «СмертоБРОдаунФайтер», с которым он разругался вдрызг несколько лет назад на почве музыкальных пристрастий — кто круче: группа «Burzum» или группа «Mayhem».

В своё время этот спор вели многие. А дело там было в том, что участник музыкального проекта «Burzum» Варг Викернес, играющего в жанре блэк-метал, в ночь на 11 августа 1993 года пришёл к дому Евронимуса — «Mayhem» в Осло, о чём-то с ним поговорил и нанёс ему несколько ударов ножом. Полиция обнаружила 2 раны на голове, 5 на шее и 16 на спине. Почему, для чего, зачем он это сделал, учитывая, что они были хорошо знакомы, осталось загадкой по сей день. Злые языки говорили, что один завидовал таланту другого. Прям Моцарт и Сальери, какой-то…

— В общем, девочка хочет петь, — приступил я к объяснению задачи, — Исполняйте все её желания и будет у вас счастье. Репетиции — два раза в неделю. Не приехали — увольнение без оплаты. Оплата в месяц пятьсот долларов каждому кроме тебя. Ты как лидер получаешь семьсот. Накосячите, ваши бошки, её папаша поотрывает.

— Согласен! — сразу же без раздумий согласился Гена. И правильно сделал, надо сказать! Такие деньги, конечно, он видел, и даже быть может не только в кино, но деньги, заработанные тяжёлым трудом — это одно, а вот деньги, полученные практически в нахаляву, за то, что занимаешься любимым делом, извините, это — совсем другое.

Вспоминал я это, когда за окном электрички проносились леса и поля Подмосковья.

В общем, всё тогда, сложилось неплохо. Все зарабатывали,