Эрика вышла на балкон и полной грудью вдохнула прозрачный воздух – совсем не такой, к какому она привыкла в Лондоне.

Перед ней простиралась неподвижная громада деревьев и кустарников, создававших иллюзию заколдованного леса из детской сказки, а дальше темнела водная гладь, сливавшаяся на горизонте с чуть более светлым оттенком неба.

Море. Море, о котором она так долго мечтала.

Всего через пару часов она пойдет купаться, и неважно, что вода, если верить прогнозу, едва прогрелась до восемнадцати градусов.

Чтобы попасть на пляж, следовало пересечь всю территорию отеля, выйти через калитку в дальнем конце ограждения и спуститься с холма в укромную бухточку. Маленький частный пляж, окруженный с трех сторон скалистыми утесами, принадлежал отелю. Этим пляжем могли пользоваться только постояльцы и сотрудники «Персефоны». Местные жители и пришлые туристы довольствовались общественным пляжем, граничившим с территорией отеля «Жемчужина Коса».

Всё это Эрика узнала от Роберта, который, когда они накануне благополучно добрались до спальни, немного повеселел. Не включая света, они сбросили одежду и занялись любовью, а потом долго лежали в темноте, обнявшись и вслушиваясь в звуки сада. В этих звуках не было ничего тревожного: шелест ветвей, далекий плеск моря, пение одинокой ночной птицы…

И вот теперь, созерцая морскую гладь, Эрика пыталась понять, что явилось причиной ее ночного кошмара. Вероятно, дурной сон – но она, как ни силилась, не могла припомнить даже обрывков этого сна. Должно быть, решила она, дело в обманчиво легком вине, коварное действие которого продолжалось даже после того, как прошли видимые симптомы опьянения. Следовало соблюдать осторожность при употреблении местных напитков.

Эрика уже собиралась вернуться в постель, когда услышала это. Далекий тихий плач – не детский, как ей вначале показалось, а женский.

Замерев, она прислушалась.

Да, определенно плакала женщина. Эрика перегнулась через ограждение и посмотрела вниз, но с высоты третьего этажа разглядеть что-либо в темноте на каменных плитах дорожки, окаймлявшей корпус, не представлялось возможным.

Внезапно Эрика выпрямилась. Ужас вернулся – только теперь он был не абстрактным, а вполне осязаемым. Она внезапно поняла то, что должна была понять сразу.

Плач раздавался не с территории отеля.

Плакали внутри здания, этажом ниже. Вероятно, в номере, расположенном по соседству от того, над которым находилась спальня, иначе Эрика вряд ли бы что-то услышала.

Она стояла неподвижно, пытаясь унять сердцебиение. Босые ноги на бетонном полу окоченели, руки сковало странное оцепенение, и только голова оставалась ясной, хотя Эрика предпочла бы вовсе не думать, ведь за мыслями обычно следуют выводы, а выводы были таковы, что…

Внезапно плач прекратился: смолк так же резко, как и возник.

Эрика напряженно вслушивалась, но снизу больше не доносилось ни звука.

– Мне послышалось, – прошептала она. – Здесь, кроме меня и Роберта, никого больше нет.

Но разум упорно твердил, что плач был настоящим, а это означало только одно: в отеле, помимо них, присутствовал кто-то еще.

Повинуясь внезапному порыву, Эрика метнулась в спальню, быстро пересекла ее по прямой, стараясь не касаться пятками пола (чтобы не спугнуть того, кто мог находиться этажом ниже), выскочила в коридор и резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду.

Коридор, скупо освещенный указателями аварийного выхода, тянулся влево на пару десятков метров, а потом резко сворачивал направо. Лестница, ведущая на второй этаж, находилась почти перед самым поворотом. Добраться до нее можно было, только пройдя по длинному темному коридору, мимо закрытых дверей, за которыми таилась неизвестность.

Повинуясь инстинкту, Эрика вернулась в спальню, повернула в замке ключ и прислонилась спиной к двери, чувствуя неприятную слабость в ногах.

Она попыталась рассуждать здраво, отбросив мысли о привидениях и прочей чепухе, в которую не верила. Плач либо послышался ей, либо нет. Если послышался – значит, нужно лечь в постель и постараться уснуть. Если нет (а Эрика склонялась именно к этому варианту), значит, внизу кто-то есть.

Это не казалось таким уж невероятным. В отель мог проникнуть кто угодно, ведь ни ворота, ни центральный вход не были заперты. Другой вопрос, кому и зачем понадобилось делать это в кромешной темноте, рискуя свалиться в лестничный пролет и сломать себе шею.

Если только…

Ну конечно! Доведя цепочку рассуждений до логического завершения, Эрика почувствовала некоторое облегчение. Она знала, что на острове много беженцев из охваченных локальными войнами ближневосточных стран. Наверняка целая семья (а может, не одна) самовольно заняла номера в пустующем отеле. Разумеется, утром им придется уйти. Как ни было Эрике жаль этих людей, оставаться здесь дольше они не могли. Завтра приедет новая бригада (во всяком случае, ей хотелось в это верить), и ремонтные работы возобновятся.

Странно, что кирие Заробалас не знал о незваных жильцах. Как бы тихо они себя ни вели, рано или поздно кто-то выдал бы себя неосторожным звуком. Или знал, но предпочел не выгонять беженцев из их временного пристанища?

Чувствуя ломоту в висках, грозившую перейти в мигрень, Эрика вернулась в кровать. В какой-то момент она преисполнилась решимости разбудить мужа и рассказать ему о неприятном открытии, но потом передумала. Это потерпит до утра. Всё равно сейчас они ничего не смогут сделать.

И кроме того…

Существовала вероятность – небольшая, но ее нельзя было сбрасывать со счетов, – что Эрика ошибалась. Она не хотела думать, кто еще, кроме беженцев, мог прятаться на втором этаже. Тот, кто мог подняться по лестнице, пройти по коридору и отомкнуть с той стороны дверной замок, который был скорее формальностью, нежели реальным средством защиты от непрошеных гостей.

Эрика закрыла глаза, но даже не пыталась заснуть. Она напряженно прислушивалась, однако ничего не нарушало тишины. Даже птицы, утомленные ночными бдениями, наконец-то умолкли.

За окнами постепенно светало. Спустя два часа, показавшиеся Эрике нестерпимо долгими, проснулся Роберт. Он требовательно притянул Эрику к себе, но она выскользнула из его объятий и отправилась в душ, где долго стояла под слабыми струями чуть теплой воды, раздумывая – говорить или нет. И в конце концов решила, что не стоит.

Роберту и без того хватало забот. Возможно, с наступлением утра чужаки покинули отель; возможно, плач ей и вовсе послышался. Так или иначе, осматривая номера, они непременно обнаружат следы чужого присутствия – если оно, конечно, имело место.

– Я бы сейчас не отказался от кофе, – сказал Роберт, когда Эрика вышла из ванной.

– Я тоже. Но пока придется довольствоваться водой.

Эрика вынула из дорожной сумки бутылку и протянула мужу.

– Осмотрим корпуса, потом я немного поплаваю, и поедем завтракать.

– Как тебе спалось?

– Отлично, – не моргнув