я смахнул пыль, чтобы не оставлять следов и принялся со всей возможной скоростью взбираться по лесенке.

***

Лезть пришлось долго. Наконец, я оказался в какой-то комнате с гудящими вентиляторами. Оттуда выходило несколько коридоров. Мне было, в принципе, без разницы, куда идти, я направился в самый тесный и темный.

Некоторое время шел, сворачивая то вправо, то влево. Неожиданно путь преградила решетчатая дверь с висячим замком на цепи. Выстрел из Глока легко справился с этой преградой. На всякий случай я подобрал гильзу и примастрячил цепь с замком на место. Ништяк, словно так и было.

Дальше я углубился в какие-то технические лазы. Из некоторых таранило канальей, туда решил не соваться. Иногда на моем пути пропадало освещение. Но я заблаговременно надрал с труб рубероида и поджигал его, освещая путь.

И вот, уже на неизвестно каком часу блужданий, я обнаружил закуток. Сухой, чистый. Плюс горячие трубы. Вообще ништяк. Из рюкзака, куртки и маскхалата я соорудил лежбище и, поместив пистолет в изголовье, провалился в крепкий, как удар Вована, сон.

Глава 4

Снилась мне какая-то мутотень. Ну как мутотень. В принципе, интересная. И ладно бы перестрелки с погонями, ядерный Апокалипсис и вымирание человечества. Ну или процесс передачи своего уникального генофонда в организм подходящего носителя. С наливными сисяндрами и смачной жопой, хе-хе. Это я бы еще понял. Но в гребаном сне я был совсем не я.

Ну, то есть не Санек-выживальщик, не беспощадный воин Судного Дня, несущий смерть мародерам, пендосским оккупантам и просто нехорошим людям, а вообще какой-то левый дядька. И этот дядька, ну то бишь я, жил обычной скучной жизнью. Был он старше меня лет на десять-пятнадцать, ближе к сороковнику. Жена, двое детей, развод, еще одна жена, пара небольших бизнесов.

Короче — «все как у всех». Казалось бы. Но у этого дядьки была вторая, тайная жизнь. Он работал на правительство. Причем не в ментовке, ФСБ или ГРУ, а в каком-то жутко секретном ведомстве со странным и хитровыебанным названием. К сожалению, я не запомнил с каким. Что-то типа «Комитет по добыче нужных сведений оттуда, откуда нельзя вернуться».

Раз или два в месяц — когда как — приходила смс-ка. Только дата и время. Это означало, что нужно прибыть в здание сталинской постройки на улице Сибирской, что напротив Горьковского сада. В этом сне, с какого-то хрена, я жил в Перми, в этом странном городе, где все — и я в том числе — разговаривали со странными смешными интонациями, и где постоянно происходила нелепая, смешная, иногда страшная дичь. Почему приснилась именно Пермь? Загадка. Ведь я ни разу там и не бывал и даже не планировал.

Что интересно, когда-то под этим неприметным зданием располагался секретный бункер и узел связи ПРО, уходящий под землю на семь-восемь этажей. Потом, уже в двухтысячные бункер переоборудовали и приспособили для нужд нашего комитета.

В общем, получив смс-ку, я и мои сослуживцы прибывали туда и спускались на самый нижний этаж. Обычно, в просторном помещении с бетонными стенами нас уже ждал труп. Его-то и нужно было «разговорить». Точнее, отправиться вслед за отлетевшей душой прямиком в потусторонний мир и различными методами вытрясти нужную информацию. Иногда это была комбинация цифр, иногда нужно узнать имена подельников мертвеца, еще бегающих где-то в мире людей, иногда требовалось выяснить имя убийцы. Короче говоря, обычная следственная работа.

Только отправляться нужно было в крайне необычное место. Причем «необычное» это еще очень мягко сказано. Кто-то из «коллег» называл ЭТО Нагвалем, кто-то Матрицей Вариантов, кто-то Изнанкой Вселенной, кто-то Хаосом или Нирваной. Но тот дядька, кем я был во сне, называл это место «Неописуемое», потому что его действительно невозможно описать человеческим языком. Пожалуй только русским матерным.

Времени там не существует. Мы ныряли в Вечность в прямом смысле этого слова. Оттуда, из Неописуемого, рождался наш мир, который является всего лишь одним из его проявлений, и туда же, после смерти уходит то, что было когда-то живым существом. Вот это непонятное что-то и требовалось: выследить, догнать, провести допрос. Ну, и конечно, вернуться обратно.

Делать это нужно только в группе. Только так в Неебическом Пиздеце, в этом запредельном пространстве можно сохранить личность и человеческую память, что было крайне важно для выполнения задания и успешного возвращения.

Обычно нас было шестеро. Старик, Экстрасенс, Ведьма, Йог, Пацан и я. Мы садились вокруг трупа, сцепляли руки в круг, настраивались на одну волну, и нас поглощало Неописуемое. Причем Экстрасенс и Йог могли делать это усилием воли. Ведьма использовала мухоморы и шептала заговоры. Но ни я, ни Старик, ни Пацан такими способностями не обладали — мы применяли особые средства. Выращиваемые на одном из подземных этажей правительственные спецгрибы. Естественно, откалиброванные и соответствующие ГОСТу.

Очутившись в Нагвале, мы начинали свою охоту. Мы двигались сквозь странные пространства, сквозь Жесть и Ахуй, вокруг нас клубилась тьма, населенная хищными сущностями, немыслимыми тварями и демонами. Лишь общими усилиями удавалось удерживать огонь осознанности, разгоняющий тьму и позволяющий сохранить разум в этом жутком пространстве. Приходилось постоянно напоминать себе и друг другу, откуда мы, куда идем, зачем мы и кто мы такие вообще.

Потом, после возращения несколько дней было крайне странно осознавать себя в мире людей. Все казалось таким смешным, неважным, нереальным. И лучше всего помогали прийти «в себя» написание обязательных отчетов. Первые годы службы я ненавидел это дело. Скучным казенным языком полагалось описать все, что мы видели, ощущали, как действовали и так далее. А как описать то, что описать невозможно? А мат использовать было нельзя.

Но со временем я начал получать особое удовольствие в написании этой канцелярщины. Помогали в этом спецгрибы. Закидывал, конечно, не «рабочие» дозы а так — самую малость. Зато — вуаля! Пара часов и отчет готов.

Я так наблатыкался на этих отчетах, что как-то само собой получилось, начал писать рассказы и выкладывать их в сети. Естественно, о служебных делах рассказывать строго запрещалась. Да не нужно никому знать о таких вещах. Но моя креативность в этом странном сне, подстегнутая запредельными путешествиями и спецгрибами проявляла себя в безумном литературном творчестве, которое, что удивительно, нравилось людям.

Так появилась еще одна тайная жизнь. Конечно, это бред, но там во сне я начал писать про Санька! Ну то есть, про реального себя. Вскоре возникла даже группа вконтакте «Схрон. Дневник выживальщика», куда я выкладывал главу за главой. Не знаю зачем, в деньгах я не нуждался,