— Он ждет от меня чудес, — она проводит руками по моей форме, ее пальцы вздрагивают от презрения. — Кто ты? Медсестра?

Сжавшись, я опускаю взгляд на деревянный пол и стараюсь не скривиться. Из всех вещей, на которые могла напасть Имоджен, она зацепилась за мою разбитую мечту. Все, о чем я мечтала, — это работать в медицине, но благодаря горам долгов под высокие проценты я не могу позволить себе получить диплом медсестры.

— Работник по оказанию медицинской помощи, — бормочу я, пожимая плечами. — Мы меняем подстилки, набираем ванны, измеряем давление...

Мой голос прерывается, и я мысленно даю себе пощечину. Это не больница, где я нахожусь в самом низу иерархии. Я не виновата в том, что у меня еще не было возможности получить квалификацию. Заставляю себя встретить ее взгляд.

Имоджен закатывает глаза.

— Как я могу привести тебя в надлежащий вид меньше чем за час? Нужно будет полностью сменить белье, одежду, обувь, аксессуары, прическу, макияж, сделать маникюр. И исправить осанку.

Я вздыхаю. Она не ошибается.

— Это же не свидание, — я машу рукой в сторону шмоток. — Просто оденьте меня в платье и туфли.

Имоджен усмехается, в ее голосе звучит горечь.

— Такие мужчины, как Риобард Дирг, не приводят сюда девушек просто так. Если ты будешь под его рукой, то мне придется превратить тебя из девчонки в нечто полупригодное для траха.

Ее слова ударяют как пощечина. Я хочу огрызнуться в ответ, сказать ей, чтобы она шла на хрен, и уйти с гордо поднятой головой, но в голове всплывает воспоминание о том, как Лайра надвигается на меня с пистолетом.

Черт. Мне нужна помощь Барда, если я хочу пережить остаток недели. К тому же, если смогу пережить Лайру, то меня не сломит и злая девчонка.

Я хлопаю в ладоши, заставив ее вздрогнуть.

— Ты собираешься готовить меня или потратишь весь вечер на нытье?

Имоджен поджимает губы и пробегается взглядом по моей фигуре. Я отвожу плечи назад и стараюсь не съеживаться.

— Тогда иди, — она указывает на дверь между ограждениями. — Раздевайся, а я посмотрю, что можно сделать.

* * *

Полчаса спустя я скривилась перед зеркалом, чувствуя себя голой в платье телесного цвета с вырезом, из которого слишком сильно видна часть груди. Ткань цепляется за каждый мой изгиб, и при каждом движении свет мерцает на блестках.

Я едва узнаю себя. Имоджен одела меня для красной дорожки, а не для шикарного ресторана. Платье стоит годовую зарплату, и я уверена, туфли столько же, ведь они усыпаны кристаллами и жемчугом.

— В этом я выгляжу обнаженной, — провожу пальцами по безделушкам, украшающим декольте.

Имоджен шлепает меня по руке.

— Ты знаешь, что эти блестки были пришиты вручную самим Александром Гальяно?

Нахмурившись, я поворачиваюсь к ней и бросаю взгляд на перья, украшающие подол.

— У тебя нет чего-нибудь длиннее?

— Ты идеально выглядишь, — Имоджен поворачивает меня обратно к зеркалу и наносит слой розового блеска для губ. — В этом платье и с такими туфлями он кончит в штаны.

От этой мысли мои щеки пылают, а в животе поднимается жар. Я встряхиваюсь, но ощущение распространяется по всей груди. Даже если бы Бард меня привлекал, он бы ни за что не обратил на меня внимания.

Слава богу, я накрасилась.

Побрызгав на мое лицо фиксирующим спреем, она провожает меня в магазин.

— Закончила за пятнадцать минут, — говорит она.

Бард поднимает взгляд от своего телефона, его черты лица холодны.

Я шаркаю ногами, гадая, не пожалуется ли он, что это перебор. Его взгляд блуждает по моему телу с таким напряжением, что у меня мурашки по коже. Когда он наконец доходит до моего лица, его глаза пылают.

Ладони потеют. Коннор никогда не рассматривал меня так пристально, даже когда я была голой. Бард смотрит так, словно хочет поглотить.

— Не слишком ли короткое платье? — пищу я.

Когда уголок его рта приподнимается в полуулыбке, я перевожу взгляд на Имоджен, которая покачивается вперед на носочках с ухмылкой «я же говорила».

Бард пересекает комнату и кладет обе руки мне на плечи, взрывая мои нервы искрами удовольствия. Он мягко поворачивает меня к зеркалу в полный рост и становится у меня за спиной.

— Это платье слишком короткое, — шепчет он мне на ухо, его дыхание согревает мою кожу. — А то, как ты в нем выглядишь, вызовет бунт.

Я уже собираюсь предложить что-нибудь менее откровенное, когда он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Мое сердце громко стучит, а дыхание учащается. Что-то твердое упирается мне в спину, но оно слишком металлическое и расположено высоко на его теле, точно не эрекция.

— Но не беспокойся о том, что другие мужчины захотят попробовать тебя на вкус. У меня есть пистолет.

Глава 4

Всю короткую дорогу до ресторана я размышляла над предложением Барда защитить меня с помощью его пистолета, не зная, флиртует он, шутит или прикалывается.

То, как он смотрел на меня в бутике, не было защитой, и как он стоял позади меня в зеркале. В тот краткий миг я почувствовала себя желанной, но это могло быть лишь моим воображением.

Когда Бард помогает мне выйти из лимузина, от прикосновения его руки меня бросает в дрожь. Я смотрю на него сквозь ресницы, но вся теплота исчезает, оставляя после себя стоическую маску. Как будто он готовится к битве.

Мышцы напрягаются, и я упираю локти в бока, все мои чувства начеку.

Трое телохранителей окружают нас сзади, а Лиам идет впереди. Мои пальцы дрожат от перспективы разговора с боссом. Я сжимаю кулаки и подхожу ближе к Барду.

Даже снаружи «Ле Селлье» выглядит как огромный ресторан с белыми стенами и серым мраморным полом. Со сводчатого потолка свисают огромные стеклянные светильники, создающие рассеянное освещение. В таком месте девушки вроде меня должны работать, а не ужинать.

Мы подходим к двустворчатым дверям заведения, и ветерок обдувает мои голые руки и ноги, от чего ощущаю себя уязвимой и незащищенной. Женщины внутри одеты в коктейльные платья, как в дорогую броню, а на мне наряд - не более чем вторая кожа.

Бард кладет руку мне на поясницу, и тепло его пальцев просачивается сквозь тонкую ткань платья. Его прикосновение - защитное или собственническое? Трудно сказать, когда