— Давай за ним рванем, может шмотки из тачки даже вытянем?

Говорю соседям. Она молчит, пёсель очень активно хрюкает. Выходит два против одного. Открываю пассажирскую дверь, вытягиваю наугад сумку и рюкзак. Последнюю вещь надеваю на неё, сам хватаю переноску и сумку, засовываю в штаны, как настоящий гэнкста, "Грач".

— Ну, с Богом, передо мной иди, пригнись и на меня оглядывайся, хорошо?

Стараюсь очень уверенно говорить, так как от неё уверенностью не веяло. Она мотает головой. Да блин, твой пёс уже у меня, я на кортах сижу, ноги затекают, кусок железа с боевыми патронами в жопе, не кабенься, пожалуйста, думаю я.

Там по дороге село было, туда дойдём, отдохнем, поедим и дальше двинемся, эти на блокпосте дорогу сторожат, до нас с этой стороны им не будет дела.

Говорю и сам в это не особо верю. Но на неё, вроде, действует. Пригнувшись, она отлипает от двери машины и начинает продвигаться вперёд, оглядываясь на меня. Таким образом, мы аккуратно продвигаемся, защищаясь контуром автомобиля от взгляда блокпоста. Когда машина превращается в точку, я шёпотом кричу "бежим". Встав в полный рост, мы несёмся по выжженной засухой траве, растаптывая колючки. Собака в слоумо растрясывается в переноске. Я смеюсь, нет, я уже хохочу, представляя это. Заражаю смехом соседку. Мы уже не бежим, мы летим над сухой землёй, навстречу безопасности. Вздыхаю полной грудью, но как-то рвано. Опять невралгия. Между рёбер, что-то застряло, продохнуть не могу. Замедляю бег, мелко дышу, чтобы пробить и переждать боль. Выдыхаю через нос. Необычно как-то, жжется ещё. Кладу на землю переноску и сумку. Мгновенная усталость.

— Давай секунду передохнем? У меня отдышка с непривычки.

— Давай прощаться?

Чего, подумал я. Девушка оборачивается и я узнаю этот стеклянный взгляд. Она больше не буравит меня. Но всё так же курит.

— Давай прощаться.

Уже утвердительно повторяет она.

— Мне домой надо, к Мише и Дымку, а ты тут геройством занимаешься.

Лёгкие сжимаются всё с большей болью. Начинаю вспоминать, как порезался прицелом "Грача". Как встал перед капотом и начал стрелять в приближающийся автомобиль, со стороны блокпоста. И как будто осы меня в грудь стали жалить. Вас жалили когда-нибудь осы?

Очнись уже, ты последний остался, все нормальные люди уже умерли. Нам тебя долго ждать, долбаёб?

Хамка какая, фи. Ладно, мне действительно пора уже. Пока ребят, был рад вас всех видеть и знать. До встречи.

Гюмрийские рассказы

Кухня

Я проснулся в три часа дня. Вчера допоздна смотрел «Дамера», всё ждал развязки, но отрубился и весь сериал прошёл мимо меня. Хорошо никаких спойлеров не увидел и не услышал. На улице шумят машины, армянское солнце пытается откинуть шторы, чтобы уставится мне в глаза своим неподвижным взглядом. Плотно закрытые веки не спасают, ты всё равно почувствуешь этот взгляд. Дел нет, время ни туда, ни сюда, в горы не хочется. Суббота. В идеале нужно бы наготовить еды на неделю. Кофе, яичница с салом и салатом. Куртка, докер, кроссы, которые мне прислала Маша из Москвы и я готов идти на рынок за ингредиентами для своего рациона. Вот список покупок:

Завтрак:

Яйца 8 шт. (да, в Армении можно покупать яйца поштучно, а не сразу десяток)

Сало

Помидоры на ветке, 3 шт

Грунтовые огурцы, 5 шт

Пучок зелени (вынуть ореган)

Репчатый лук, 2 шт (один для бульона, второй в салат)

Кофе «Lebo» (потому что рекламы насмотрелся)

Сванская соль (яичницу приправлять)

Обед: (на неделю будет борщ)

Вологодское сливочное масло

Говядина на кости, 2 кг

Морковь, 1 шт

Картофель, 2 кг

Чеснок, 2 шт (один прорастить, второй на закусь с чёрным хлебом и салом)

Свекла, 1шт (чуть мягкая, чтобы немного сочилась)

Томатная паста местного производства, 1 шт (к яичнице тоже ничего)

Белокачанная капуста.

Квашенная капуста (кислинка к борщу, самое то)

Репчатый лук, 1шт (к обжарке с морковью)

Ужин:

Филе курицы, 1 шт

Паста Barilla, спагетти

Сливки «Домик в деревне»

Вино амфорное «Геворкян» белое

Каштан, 200 гр

Рынок встречает обычным шумом менял, трущихся около обменников и сигналами клаксонов таксистов сажающих-высаживающих клиентов на площади Варданац. Я прохожу сквозь ряды торговцев одеждой, обувью, антиквариатом, мебелью, электроникой и сувенирами. Задерживаюсь рядом с сувенирами. На прилавке разложены кастеты всех мастей: с шипами, с наплывами костяшек, тонкие, ребристые, на маленькую руку, на большую. Кастеты, они как презервативы, есть на любой вкус, форму и размер, проносится у меня в голове. Свернув налево, я попадаю куда нужно. Отовсюду несутся запахи, цвета и аппетит. Свежайшие овощи и фрукты, под углом прилавка внимательно изучают тебя, прикидывая, достоин ли ты их вкуса и аромата. Замоченные свиные ноги на хаш, в разноцветных тазах, свои рубленым видом привлекают истинных владельцев рынка — котов, которые трутся возле белых голеней и копыт, думая лишь о воровстве. Чурчхела свисает праздничными флажками фестиваля чревоугодия, бросая тень на плавающую в мёде пахлаву. Сыр, нога на ногу, белыми штабелями лежит на подносах и манит орды мух, которые вьются над палаткой. Все на своём месте, каждый занят своим делом.

Стекло холодильника для мяса пузырём скрывает от рук куски говяжьей мякоти и свиной грудинки. Я захожу в лавку и сразу чувствую тяжёлый запах крови: железо с сырой водой. На меня смотрит толстый говяжий край, мягко развалившись на синем подносе.

— Са инч аржи?4

Спрашиваю, тыча пальцем в огромный кусок мяса.