Вы уничтожили Подземелье Яростного Огня!

13 день 7 месяца 879 года, деревня Благая Тишь, юго-восток королевства Стордор

Бран сидел в беседке, но вместо обычного чтения перед обедом смотрел вдаль, погруженный в размышления. Некому было его потревожить — Милли он отпустил сам, дабы она смогла достойно оплакать и похоронить внука, а остальным вход на территорию особняка был воспрещен.

Всей правды о случившемся он не рассказал, сочинив на ходу байку о поселившемся в пещере вампире. Можно было не сомневаться, поведай он о подземелье, о связи с Бездной, о том, что на первом же уровне монстры были почти 40-го уровня, жители Тиши бежали бы в панике.

Нет, не эта ложь во благо беспокоила Брана настолько, что он отложил книгу.

Кто-то несведущий связал бы его волнение с битвой в подземелье и был бы отчасти прав. Но только отчасти. Сама битва была привычной. Скучной. Рутинной. Избиение младенцев, а не битва, с точки зрения Брана. Нет, волнение Брана было связано с воспоминаниями о прошлых битвах. Некогда ему казалось, что он отравлен, пресыщен, подземелья и монстры, сражения и битвы — все это вызывало только тошноту. Мысль о боевых соратниках и погибших друзьях — желание взять верную нерушимую перчатку и разбить самому себе голову, выдернуть оттуда эти мысли и выбросить в Бездну.

И вот, пять лет спустя, он обнаружил, что соскучился по всему этому.

Пять лет, проведенных в сонном забытье, дреме спокойных дней, в которых ничего не происходило, то ли исцелили его душу, то ли позволили отстраниться и воспринимать все спокойнее. Возможно, свою роль сыграл и возраст, накатывание равнодушия старости, обычно именуемого житейской мудростью. Возрастная деградация атрибутов и умений еще не началась, а врать себе Бран не привык.

Ему хотелось новых походов, путешествий и сражений.

К этому примыкали мысли об обнаруженном подземелье и его странностях. Канал демонической энергии Бездны, направленный прямо в кристалл, скрытность подземелья, уровни и поведение монстров, а самое главное — ритуал жертвоприношения. В истории Стордора и окрестных королевств, да что там, в истории всего мира хватало подобных типчиков. Желающих власти, покорения мира, бессмертия, истребления всех живых существ, обуздания Бездны и силы подземелий. Но все эти Повелители Ночи, Короли Демонов, Владыки Смерти и прочие заканчивали, как правило, тем, что проливали реки крови, наводняли земли монстрами, выпускали на поверхность ужасы подземелий, и все заканчивалось битвами и уничтожением.

Уничтожением городов, областей, королевств.

Бран в свое время немало времени провел в странствиях и сражениях, во имя и славу Стордора, во имя безопасности всех людских и не только королевств, и теперь проснувшиеся воспоминания нашептывали ему, что он должен сообщить о странном подземелье, пока не стало слишком поздно.

Да, Бран надежно уничтожил Подземелье Яростного Огня, прервал связь и накачку кристалла энергией, но того, кто все это затеял, того, кто приносил ребенка в жертву, так и не достал. Скорее всего, неведомый маг выбрал окрестности Благой Тиши по той же причине, что и Бран в свое время — тишина, спокойствие, никаких происшествий. Пока подземелье обнаружили бы, пока власти спохватились бы, маг уже набрал бы мощи и натворил кровавых дел. И пускай подземелье было уничтожено, что мешало неведомому магу повторить ритуалы в других местах?

Возможно, маг действовал не один.

— Да, — кивнул Бран яблоне, приходя к решению. — Так будет правильно.

Разумеется, он мог бы передать весточку в ближайший город, Амальк, мог бы отправить официально письмо в столицу, Таркент или как-то еще связаться с одним из старых друзей. Сообщить и продолжить жизнь в Благой Тиши, разве что чуть расширить охват прогулок, может быть, чуть бдительнее вглядываться в окрестности, да и только.

Но такое сообщение удовлетворило бы мысли о долге, но не желание путешествий и сражений.

Поэтому Бран решил прибегнуть к компромиссу — лично съездить в столицу и лично передать сообщение о странном подземелье. Так будет надежнее всего — неведомый маг не сможет перехватить сообщение (пускай шанс такого и был практически равен нулю), сам Бран разомнется, повидает столицу, вспомнит, почему бежал из этого человеческого муравейника. В пути наверняка случится пара стычек и приключений, и он вспомнит, почему бежал и от них тоже. А если и не вспомнит, то всегда можно спуститься в столичное подземелье и удовлетворить жажду сражений. Или отправиться куда-нибудь в дикие земли и там подраться всласть.

И потом, с полным удовлетворением, вернуться в Благую Тишь, к прежнему, мирному существованию.

Приняв решение, Бран не медлил, поднялся и отправился в особняк.

Все самое ценное и так было с ним, в магическом кармане, поэтому в доме он не задержался. Переоделся в походную одежду, накинул жилет с множеством карманов, способный успешно изображать из себя легкую броню. Но дело было не столько в защитных функциях, сколько в общем виде. Приключенец — путешественник — торговец, странствует налегке, быстрая оценка на входе в город, никаких особых вопросов и подозрений со стороны стражи.

Прихватив посох и легкую соломенную шляпу — для защиты от солнца, Бран вышел из особняка и отправился в Благую Тишь. Встречающиеся по дороге жители Тиши, как правило, с профессиями Крестьянина, замирали, распахнув рты, потом торопливо кланялись. Бран молча наклонял голову, шагал дальше, мерно постукивая посохом. Реакцию деревенских можно было понять — случаи появления Брана в деревне можно было пересчитать по пальцам руки, причем руки, изуродованной в сражении.

Но, как уже было сказано, Бран принял решение и не собирался медлить и ждать возвращения Милли.

— Мастер Бран, — вскинулась Милли, вскочила, едва не уронив крынку.

Находившиеся рядом женщины, такие же пожилые и морщинистые, изможденные годами и работой, торопливо начали расходиться.

— Все в порядке, Милли, — успокоил ее Бран, присаживаясь рядом на массивную скамью.

Соболезновать он не стал, хватило и вчерашней сцены, когда он принес труп Невона.

— Я уеду ненадолго, по делам, — пояснил он. — Продолжай присматривать за домом, вот деньги за полгода.

Он достал из магического кармана и придвинул к Милли по столешнице мешочек с монетами.

— Полгода? Вы же сказали, что ненадолго, — пробормотала растерянно Милли, и тут же снова вскинулась. — Ой, извините, мастер Бран! Я не из-за денег! Да после того, что вы сделали…

Бран вскинул руку, старческую, морщинистую, с набухшими жилами и бляшками. Ту же руку, разве что без латной перчатки, которой он вчера разбивал головы монстрам и душил суккубу.

— В дороге бывает всякое, — просто сказал он, поднимаясь. — Если не вернусь через полгода, то особняк твой, Милли.

Милли Уолторп посмотрела на него растерянно, затем кивнула, утерла уголки заблестевших глаз. Бран понял, что она поняла его неправильно, но не стал ничего объяснять. Единственной причиной, по которой он не вернулся бы за полгода, была бы не смерть, как подумала Милли, а то, что его снова затянуло бы в вихрь походов и сражений. И в этом случае чего пропадать зря особняку? Что же касается денег и стоимости особняка и земли вокруг, Бран, при желании, мог купить тысячу таких, причем не в глухом уголке, а рядом со столицей, и даже не слишком обеднел бы.