Верблюды идут вдоль дороги спокойно, важно, в отличие от остальных животных, которые то и дело забредают в густой колючий кустарник, осторожно общипывая с него зеленые мелкие листья. Уследить за ними очень трудно, и нужно иметь быстрые ноги, чтобы периодически делать «челноки» от животного, возглавляющего стадо, до замыкающего его. У пастуха в помощниках подпаски — шустрые мальчуганы лет восьми-десяти. Пастух и подпаски проделывают весь путь до Афгоя почти бегом, а вечером, после того как животные вполне утолят жажду, в таком же темпе возвращаются обратно. Можно лишь удивляться выносливости и скорости взрослых и юных погонщиков.

Верблюды на водопое

Сомалийцы не используют собак для выпаса скота, как это делают многие другие скотоводческие народы.

Весь путь до Афгоя занял у нас не более получаса. Издалека заметив небольшие строения, скрытые в темной зелени больших, раскидистых деревьев, мы сначала подумали, что перед нами поселок. Одноэтажные строения, замаскированные высокими деревьями, делают город почти невидимым издалека. Миновав мост, перекинутый через не слишком широкую Веби-Шебели, мы сразу оказываемся на просторной площади, заполненной шумной толпой. Здесь же стада овец, коз и коров.

Это рынок скота. Идет бойкая торговля. Торговцы и покупатели образовали большой круг, в который по очереди выводят по одному животному. Вот молодой бычок, к задней ноге которого привязана длинная веревка. Бычок смешно дергает ногой, стремясь освободиться от пут и убежать. Веревку держит серьезный пожилой человек, не давая бычку покинуть своеобразную арену. А аукционер между тем выкрикивает цену. Конечно, это не тот аукцион, где продаются породистые рысаки и где цены растут с каждым выкриком аукционера. Здесь сообщается лишь цена, которую просит хозяин животного, и цена эта обычно падает, так как не всегда находится покупатель.

Рынок расположен рядом с водопоем, где тоже выстроилась очередь. Кругом крики, шум, блеяние овец и коз.

Постороннему человеку очень трудно ориентироваться в этой неразберихе. Но здесь каждый знает свое место и свою очередь.

Афгой, как все районные центры в Сомали, невелик. Проживает там всего около тридцати тысяч жителей. На его окраине, за высокой глухой оградой, находится бывшая правительственная резиденция, известная под названием «Вилла Сомалия». Проезжая мимо, мы заметили у входа вооруженных часовых. Резиденция усиленно охраняется, так как в ней содержатся под арестом люди, замешанные в заговоре против революционного режима. Суд над ними ожидался в Могадишо буквально со дня на день.

Осмотрев город и посетив небольшую банановую плантацию, расположенную недалеко от города, мы решили все же побывать на месте, где происходил недавно праздник истунка. Большое поле на берегу Веби-Шебели хранило еще многочисленные следы недавних «боев». Валялись сломанные палки, свежи еще были отпечатки босых ног участников «сражения».

К нам подошла группа сомалийских мальчишек, и, как все мальчишки на свете, они стали осматривать и обсуждать нашу «Волгу». Мы же расспросили их о недавней истунке. В ответ, не тратя лишних слов, они тут же продемонстрировали «палочное фехтование». Размахивали они палками ожесточенно, постепенно все более входя в раж, и, откровенно говоря, нам с трудом удалось остановить эту забаву, грозившую перейти в настоящую драку.

Покинули мы Афгой уже вечером, предварительно поужинав в небольшом открытом ресторанчике, который содержал итальянец. Видимо, чтобы привлечь публику, он давал своим блюдам такие названия, которые, по его мнению, должны привести в восторг посетителей и вызвать желание их отведать. Попались и мы на эту удочку, заказав себе «цыпленка-циника» и «бифштекс по-дьявольски». Но еще более мы были поражены, когда после легкого потрескивания включился магнитофон и мы услышали знаменитое «Вдоль по Питерской» в исполнении М. Магомаева. Узнав, что мы русские, хитрый итальянец предусмотрел и этот сюрприз.

В центре Могадишо — университет. Он был открыт еще в 1956 году, но до 1970 года числился трехгодичным университетским колледжем. Раньше его диплом давал право поступления в зарубежные университеты, теперь же он считается полноценным свидетельством о высшем образовании. В университете девять факультетов, в том числе юридический, экономический, химический, инженерно-механический и сельскохозяйственный. Последний находится в Афгое. Обучается около полутора тысяч студентов. Сомалийских кадров пока не хватает: из шестидесяти преподавателей двадцать пять — иностранцы, в основном итальянцы.

На одной из улиц в центре Могадишо мы обратили внимание на необычное оживление. Дело в том, что была пятница, нерабочий день у мусульман, когда делать что-нибудь считается грехом (практически все сомалийцы — мусульмане, и положения Корана и шариата играют весьма существенную роль в их жизни), а на этой улице кипела работа, причем работали женщины, да еще в нарядных, праздничных платьях.

Оказалось, что проводится «воскресник». Сооружали памятник народной героине Хауа Такко — потому-то женщины и преобладали. Хауа Такко была убита в январе 1948 года во время антиколониальной демонстрации. Памятник, сооружение которого было завершено уже после нашего отъезда из Сомали, представлял собой фигуру Хауа Такко, смертельно раненной дротиком наемника колонизаторов, но все еще зовущей своих товарищей в бой.

Хотя сомалийские женщины — мусульманки, они активно участвовали в борьбе за независимость и сейчас представляют собой весьма действенную общественную и политическую силу. В национальном университете мы встретились с исполнявшей обязанности ректора Фадумой Ахмед Алин. Фадума — филолог по образованию (окончила университет в Неаполе) и, несмотря на то ню у нее пятеро детей, причем старшему только семь лет, одна из активных деятельниц сомалийского женского движения.

«После революции наступит время, когда женщинам дадут возможность занять подобающее им место в сомалийском обществе и в руководстве. Мы примем самое активное участие в революционных преобразованиях в пашей стране», — горячо сказала Фадума в заключение нашей беседы.

Если памятник Хауа Такко отражает активную роль сомалийских женщин в освободительном движении, то еще более грандиозный и величественный «Дагахтур» увековечивает борьбу всего сомалийского народа за свободу и независимость: на вершине пятиметровой колонны стоит фигура человека, приготовившегося бросить камень. Слово «Дагахтур» как раз и означает «Бросающий камень». Это памятник сомалийским патриотам, павшим во время антиколониального выступления в октябре 1949 года. Глядя на «Дагахтур», невольно вспоминаешь известную скульптуру Шадра «Булыжник — оружие пролетариата».

Памятник представляет собой целую композицию, включающую площадь и анфиладу колонн, расположенную на склоне холма, с которого открывается вид на юрод и синеющий за ним океан.

На вершине холма, через дорогу от «Дагахтура», воздвигнуто величественное здание Народного дворца, где проводятся международные конференции, торжественные заседания и другие церемонии. Новое здание — украшение и гордость Могадишо.

На окраинах Могадишо появляются новые кварталы жилых домов. Они не так монументальны, как общественные здания и