Взяв за образец жеманную манеру мачехи, девушка хихикнула и неестественно высоким голосом пропела:

– Подумать только, господин маркиз говорит, что мы встречались. Неужто я похожа на знакомую вашей светлости?

– У меня плохая память на лица. – Но когда мне попадается женщина с такой фигурой, я ее не забываю.

Стейн впился глазами в черное кружево. Джорджи испугалась, что он сейчас сорвет с нее маску. Но мужчина отступил на пару шагов и принялся разглядывать ее, как разглядывают полотна в картинной галерее. При этом Джорджи не могла отделаться от ощущения, что он мысленно раздевает ее донага.

С каким удовольствием она влепила бы пару пощечин этому наглому самодовольному красавцу. Стейн в самом деле отличался незаурядной красотой, но Джорджи не привлекали мужчины такого типа.

К несчастью, плотоядная усмешка Стейна ясно говорила о том, что Джорджи пришлась ему по вкусу.

– Не могу вспомнить, где я вас видел. Но так даже интереснее, не правда ли? А я-то боялся, что сегодня вечером придется изрядно поскучать.

Он неторопливо подошел к двери, запер ее и положил ключ в карман.

– Милорд, позвольте объяснить… – пролепетала Джорджи. – Я приехала на маскарад исключительно для того, чтобы найти… одного человека.

– Поздравляю, прелесть моя, вы его уже нашли, – с усмешкой произнес Стейн и направился к ней.

Джорджи попятилась и вспомнила про то, что сзади кровать, лишь тогда, когда споткнулась и упала спиной на матрас.

Стейн тотчас навис над ней, не давая ей подняться.

Неужели он намерен взять ее силой? Нет, не может быть. Во-первых, это недостойно джентльмена. Во-вторых, глядя в его ярко-синие глаза, она видела не страсть и даже не похоть, а холодный интерес, сродни спортивному. Стейну нужна чистая победа. Он уверен, что может соблазнить любую женщину. Разубедить его будет непросто.

Маркиз притронулся к ее волосам.

– Какого цвета ваши локоны, прекрасная незнакомка?

Если он это узнает – игра проиграна.

– Прошу вас, милорд, – начала Джорджи, и вдруг ее осенило: – Человек, которого я ищу, – граф Бэкенхем. Я… – она судорожно сглотнула, – пользуюсь его покровительством…

Джорджи сильно рисковала. Но кто не рискует, тот не выигрывает. Конечно, Бэкенхема здесь нет. Он ненавидит Брайтон, презирает светские развлечения. И все-таки можно попробовать прикрыться его именем, ведь Маркус и Стейн – кузены.

Черные брови маркиза сошлись на переносице.

– Покровительством Бэкенхема? Любопытно, – не сводя глаз с Джорджи, он выпрямился и неожиданно искренне улыбнулся. – Так-так, ну и ловкач.

Поднявшись, он галантно поклонился:

– Тысяча комплиментов и тысяча извинений, мисс э-э-э… Прошу простить мое невольное заблуждение.

Отчего он внезапно стал таким любезным? Неужели догадался, кто она? Нет, кажется, нет. Хотелось бы верить, что нет.

Джорджи поднялась с кровати и расправила юбки.

– Итак, милорд, полагаю, я могу быть свободна.

Он насмешливо покачал головой:

– Боюсь, дорогая, вам придется немного подождать.

Стейн повернулся и быстро вышел из спальни. Джорджи поспешила к выходу, но, взявшись за дверную ручку, услышала, как по ту сторону дубовой панели ключ повернулся в замке.

Девушка огляделась. Когда этот невыносимый тип вернется, надо встретить его не с пустыми руками. Она подошла к камину и взяла с полки китайскую вазу. Изящная фарфоровая вещица наверняка стоила баснословно дорого, но ничего не весила.

Раздался металлический щелчок замка. Джорджи поставила вазу на место и отступила в дальний угол комнаты.

Дверь открылась. На пороге стоял высокий темноволосый мужчина.

Маркус Уэструтер, граф Бэкенхем, ее бывший жених.

Она похолодела. Откуда он здесь? Страшно представить, что подумает Маркус, когда узнает ее. Может быть, лучше немедленно снять маску, все рассказать ему, попросить помощи? Но согласится ли Бэкенхем ей помочь? Вряд ли он забыл, как она отвергла его и превратила в объект для светских сплетен.

Граф вошел и запер за собой дверь.

– Мне передали, что вы ищете меня.

Джорджи не могла произнести ни звука. Господи, как больно, унизительно и… волшебно снова видеть его. Они не встречались шесть лет, с того злополучного дня, когда она разорвала помолвку. И вот теперь стоят друг против друга, и между ними повисло молчание, напоминающее затишье перед бурей.

Он развязал узел шейного платка и подошел к столику с умывальными принадлежностями.

– Раздевайтесь. Я займусь вами через минуту.

У Джорджи потемнело в глазах. Пришлось опереться о каминную полку, чтобы не упасть. Она ослышалась? Наверняка…

Конечно, она не стала просить Бэкенхема повторить. Она точно знала – слух ее не подвел. Маркус только что приказал ей раздеться. Он подумал, что они, что она… Волна обжигающего жара пробежала по лицу Джорджи.

После встречи с маркизом Стейном удивляться не следовало. Но ведь речь шла о Бэкенхеме. Он никогда не позволял себе фривольностей в ее адрес, даже когда они были обручены.

Время от времени Джорджи приходилось слышать от горничных истории о похождениях лорда Бэкенхема и о его достижениях в постели.

Поэтому, даже оскорбленная его наглостью, Джорджи была заинтригована. Жгучее любопытство подталкивало ее к искушению сейчас же узнать, насколько правдивы слухи.

Не обращая внимания на ее замешательство, Бэкенхем развязал галстук и небрежно бросил его на стул.

Хотел ли он своим жестом подчеркнуть обыденность подобной ситуации?

Джорджи была в смятении, будто мир перевернулся, и белое стало черным. Неужели все это время Бэкенхем позволял себе вещи такого рода? Репутация обольстителя его не преследовала, а самой Джорджи никогда бы и в голову не пришло, что Маркус мог быть дамским угодником.

Граф продолжил раздеваться. Пальцы его сильных красивых рук отстегнули цепочку часов, положили их на умывальник и перешли к пуговицам жилета. Она быстро закрыла глаза. Но даже едва различимый мягкий шелест одежды заставлял ее трепетать.

Шелковый жилет скользнул вниз по батистовой рубашке и присоединился к сюртуку. Джорджи открыла глаза, не в силах противиться искушению, и увидела, что он действительно избавился от жилетки и уже ловко расстегивал манжеты. Бэкенхем закатал рукава рубашки и погрузил руки в таз с водой.

Наблюдая за процессом умывания Маркуса, Джорджи почувствовала боль и тоску в сердце. Она могла быть здесь совсем в иной роли – если бы не ее наивность, необдуманность ее поступков, если бы не его безразличие и нежелание понять… Ослепляющая ревность вспыхнула в ее душе по отношению ко всем познавшим его женщинам.