Барнс с еле заметной усмешкой смотрел на Дженнис, которая кривила лицо от только выпитого алкоголя.

Выпить таким образом пол стакана виски?

— Спасибо.

Отвратительно.

Дженнис приоткрыла глаза и вновь уставилась на свою тарелку супа.

— Твой отец провинился перед мной, поэтому теперь ты отвечаешь за него. — Барнс снова наполнил свой стакан. — Ты поняла это?

Она подтверждающее кивнула.

Ты боишься меня и поэтому не поднимаешь взгляд? Или просто безумно хочешь съесть этот суп?

Барнс, откинувшись на стуле, некоторое время молча пил виски, разглядывая девушку.

— Сколько тебе лет, Дженнис Фостер?

— Двадцать пять.

— Пока твой отец не выплатит долг, ты являешься моей собственностью.

Стакан вновь оказался стоящим на столе.

— А как же моя работа? — еле слышно с дрожью в голосе поинтересовалась Дженнис.

— Работа? У тебя больше нет работы, да и прежней жизни тоже. Ты стала женой якудзы, торговать книгами больше не должно входить в твои планы. — Дженнис промолчала. — Ты хочешь спросить, что тогда будет с твоей жизнью с этого момента? — она кивнула. — Теперь ты моя жена. В нашей семье принято хорошо относиться к женщинам, поэтому можешь не переживать насчет своей безопасности.

До поры до времени.

Он еле заметно усмехнулся.

— Тот парень за дверью, с которым, я полагаю, ты встретилась, как пришла в себя — Микки. Он будет находиться с тобой двадцать четыре часа в сутки и отвечать за тебя своей жизнью. Если с твоей головы упадет волос, он сделает юбицумэ, если что-то случится, то он умрет. Ты меня поняла?

Ты умеешь только кивать?

Мэттью смотрел на молчаливую девушку, сидящую напротив, которая так и продолжала молча кивать, не поднимая взгляда.

— У тебя есть вопросы?

Дженнис вновь кивнула и поправила прядь волос, спадающую на лицо.

— Слушаю.

— Я могу несколько вопросов задать? — Дженни закусила губу, голос как и прежде был тихим и слегка дрожал.

— Можешь.

Интересно…

Барнс оперся на спинку стула.

— Как я могу к вам обращаться?

Дженнис смотрела на свои пальцы, лежащие на коленях: ладонь была слегка стертой и красной, лак на ногтях немного слез, и от былого красивого маникюра не осталось и следа.

Ты не глупая, по крайней мере, так кажется. Не поднимаешь взгляда, кратко отвечаешь и интересуешься, как уважительно относиться к своему хозяину. Интересно.

— У нас с тобой не обычный брак по любви, о котором ты могла читать в книгах или же смотреть в мелодрамах. Я буду относиться к тебе неплохо, лучше, чем к другим женщинам, но соблюдай дистанцию. Я твой господин. Тебе понятно?

Дженнис кивнула.

— Да.

— Дальше.

— Мой отец жив?

В третьем вопросе ты спросишь про свою сестру? Ты вообще знаешь, что она тоже в семье якудза?

— Жив, если бы он умер, ты бы не сидела тут.

И не дышала бы.

— Дальше.

— Я могу попросить добавки? — Джен закусила нижнюю губу, глядя на уже остывший суп.

Добавки?

Барнс рассмеялся, и женщина наконец взглянула на него.

Светло-голубые глаза смотрели на нее. Мужчина, который пару мгновений назад говорил о смерти другого человека, который, не раздумывая приставлял пистолет к голове ее отца и разрешивший называть его господином, просто улыбался.

— Ешь, сколько хочешь, нужно, попроси добавки. — Барнс поднялся с места и посмотрел на Дженнис, которая вновь отвела от него взгляд. — Если тебе что-то нужно, скажи об этом Микки. Начиная от добавки и заканчивая иными, даже абсурдными, вещами. Покидать дом можешь только с моего разрешения. Когда мне будет нужно, будешь сопровождать меня.

Барнс одернул рукав пиджака и, развернувшись, направился к выходу из столовой.

Джен, услышав звук закрывшейся двери, взялась за ложку и быстро принялась есть уже остывший суп. Горечь от виски все еще оставалась на губах и, тем самым, она пыталась заесть такой отвратительный для нее вкус.

Микки, увидев вышедшего из столовой босса, слегка поклонился.

— Ты отвечаешь за нее своей головой, ты меня понял? — Барнс посмотрел на молодого кобуна и, достав из внутреннего кармана пиджака кошелек, открыл его. Вытянул из него кредитную карту и протянул ее Микки. — Возьми карту, если ей что-то понадобится, то покупай.

— Да, господин.

Молодой якудза забрал у босса кредитку.

— Первым делом, купи ей одежду. Ходить в таком виде моей жене совершенно не подобает. — Барнс закрыл кошелек и положил его обратно во внутренний карман пиджака. — Не единый волос, помни об этом.

— Да. — Микки вновь поклонился.

Барнс, достав мобильный телефон, набрал необходимый номер и, развернувшись, ушел прочь.

— Чем она занималась эту неделю? Она даже не просилась покинуть дом? — Мэттью шел рядом с советником по коридорам своего дома и, не смотря на него, задавал интересующие вопросы.

— Очень много спала, читала и занималась йогой.

Они вышли на небольшую террасу, находящуюся на крыше трехэтажного особняка. Солнце приятно согревало, а свежий апрельский ветер иногда окутывал легкой прохладой.

Оказавшись на террасе, якудзы остановились. Барнс молчал, а Скотт, расположившись возле небольшой ограды, любовался цветущим садом, в котором в данный момент находилась Дженнис. Не замечая никого вокруг, она выполняла очередное упражнение из йоги.

— Йога? Книги? — Барнс достал из кармана портсигар и, вытащив сигарету, сунул ее в рот.

— Она не похожа на Джона и свою сестричку, — сказал Стив.

— Все они похожи, она просто не показала этого.

Барнс подошел к Стиву и, затягиваясь сигаретой, тоже перевел взгляд на Дженнис. В этот момент та медленно опустилась на колени и, расставив ноги на ширине плеч, одной рукой оперлась на пятку, а вторую вытянула вверх.

— Уверен, парни сто процентов пялятся на нее, — посетовал Стив.

— Как бы быстро она сломалась?

Дым вырывался изо рта Барнса, его взгляд был направлен на девушку, которая, медленно поднявшись с места, свернула коврик и босыми ногами направилась по газону в сторону дома.

— Вы о чем? — Стив повернулся к Барнсу.

— Эбби сломалась довольно быстро, да и не только она.

— Она хорошо выполняет мелкую работенку.

— Я сломаю ее, женщины не любят насилие, жестокость, а такие как эта готовы сломать свою жизнь ради отца.

— Преданность.

— Преданность у нас в семье, а это была глупость.

Она не знает, что такое преданность.

Пепел от сигареты слетал вниз и его подхватывал легкий ветер, унося где-то вдаль.

— Ты предан мне? — Барнс повернул голову в сторону своего советника.

— Я отдам за вас жизнь.

— Возможно настанет такой день, — Барнс сделал еще одну затяжку и потушил сигарету об ограждение. — Ее отец отдаст и долг, и жизнь, но до этого времени я поиграю с ней. Посмотрим, как быстро она сломается.

Барнс, не проронив больше