для нее, с огромными золотыми пуговицами. Складывается впечатление, что еще в 1980-х она позаимствовала его из гардероба мужа. Я считаю, что низеньким женщинам вообще противопоказано носить пиджаки, разве что укороченные и с рукавами три четверти.

Ну да ладно. Я снова склоняюсь над своим уравнением из задачи с производными. Это совсем не сложно, хотя все в прошлом году твердили, что математика – самый сложный предмет.

Но миссис Гарднер кладет на мой стол желтый листок, сверху на нем написано: «Лилия Чоу. Явиться в методический кабинет». В самом низу в графе, предназначенной для времени, указано: «Немедленно».

Я напрягаюсь. Закинув волосы за плечи, собираю вещи в рюкзак, иду к двери и замечаю, что на меня смотрит Алекс. Беззаботно пожимаю плечами. Ерунда какая-то. Что это может значить?

Я быстро иду по коридору. Если бы кто-то догадался, что я сделала Риву во время танцев, меня бы вызвали к директору, а не в методический кабинет.

Мистер Рэндольф с самого начала обучения был моим наставником. Он не такой уж и старый – получил диплом об окончании колледжа всего десять лет назад. Я проверяла. Мне он казался вполне симпатичным, во всяком случае, до тех пор, пока не начал лысеть. Его родители – владельцы конюшни, где мы содержим моего коня Фантома. Там все увешано памятными табличками и медалями за скачки, в которых он участвовал.

На мгновение останавливаюсь у двери. Он разговаривает по телефону, но машет рукой, приглашая войти.

Сажусь и прокручиваю в голове то, что скажу, если он начнет меня обвинять. Я вскину голову и выдам нечто вроде: «Минуточку, мистер Рэндольф, с чего вы решили, что я могла так поступить? Рив – один из моих ближайших друзей. Это уже несмешно! Я даже не знаю, что вам ответить!» Потом я сложу руки на груди, умолкну и буду молчать, пока не придет мой адвокат.

Мистер Рэндольф изображает обеспокоенность и скребет пальцами лысину. Интересно, а вдруг причина его раннего облысения в том, что он постоянно находится в стрессе и целыми днями трет голову?

– Да-да, хорошо, спасибо. – Он кладет трубку и делает глубокий вдох. – Почему ты нервничаешь, Лилия?

Я выдавливаю из себя улыбку.

– Здравствуйте, мистер Рэндольф.

– Что-то ты в последнее время не заглядываешь в конюшню. Неужели подумываешь продать коня?

– Что вы! Я Фантома никогда не продам!

Мистер Рэндольф смеется.

– Знаю, знаю. Но если вдруг передумаешь, ты знаешь, кому звонить, не так ли?

Я киваю, хотя знаю, что никогда в жизни не расстанусь с Фантомом. И никогда не позвоню.

– Да.

– Итак… Я тут заглянул в журнал с твоими оценками. Они превосходны. К выпуску ты вполне можешь стать второй по показателям.

У меня словно гора с плеч упала.

– Ух ты! Здорово! Папа будет счастлив.

Мистер Рэндольф открывает папку с моим именем на обложке. Думаю, что он собирается сообщить мне, какое место в классе я занимаю, но он говорит:

– И тем не менее я тут заметил, что ты до сих пор не сдала экзамен по плаванию.

– А-а.

С тех пор как в школе Джар Айленда был построен крытый бассейн, все ученики должны сдавать тест по плаванию. Без него аттестата не получить.

– Если только здесь нет какой-то ошибки.

Я откидываюсь на спинку стула.

– Нет, все верно. Я его не сдавала.

Он качает головой.

– Ты понимаешь, что без экзамена по плаванию ты не выпустишься?

– Если только у меня не будет справки от врача, да?

Он удивлен. Удивлен и расстроен.

– Да, так. Если ты не принесешь справку. – Он закрывает папку. – Неужели тебе не хочется научиться плавать, Лилия?

– Я знаю, что делать, чтобы не утонуть, мистер Рэндольф, – заверяю я его. – Просто плавание – не мое.

Он смотрит на меня с насмешкой.

– Это важное умение, Лилия. Особенно для девушки, которая живет на острове. Однажды это поможет спасти жизнь тебе или другому человеку. Обещай, что подумаешь.

Я подумаю, обязательно подумаю о том, как попросить папу написать мне справку. И если у него не получится, я уверена, что Кэт ее из-под земли достанет.

По пути в класс замечаю, как кто-то из учеников прикрепляет кнопками к октябрьскому календарю нарисованные на бумаге тыквы. С тех пор как мы с Кэт и Мэри договорились в женском туалете действовать вместе, прошло чуть больше месяца. Что бы ни свело нас вместе – судьба или счастливый случай, – я рада, что так получилось.

Мы сидим за одним обеденным столом. К Риву то и дело кто-то подходит, чтобы расписаться на гипсе. Рив, которого я всегда знала, упивался бы каждым мгновением своей славы, но этому парню внимание публики было безразлично. Он хотел лишь одного: до бесконечности обсуждать план своей физиотерапии с Ренни. Склонившись друг к другу, они шепчутся на другом конце стола. Нога в гипсе лежит у Ренни на коленях.

– Пока я в жесткой гипсовой повязке, мне нужно сфокусироваться на верхней части тела: грудные мышцы, бицепсы, трицепсы, спина и пресс. Надо подкачать все, что выше пояса. Потом, через три недели, максимум через месяц, когда гипс сменят на лангету, буду тренироваться в воде.

Я заворожено смотрю, как он расправляется с двумя сваренными на пару куриными грудками и огромным пакетом тертой моркови и шпината. Он поглощает еду как пылесос.

– Вчера вечером я заказала тебе спасательный пояс, – говорит Ренни. – Его доставят к концу недели.

Алекс, наклонившись вперед, уговаривает Рива прийти на пятничный футбольный матч, но, разумеется, самовлюбленный Рив отказывается.

– Да ладно тебе, Рив, – говорит Алекс. – Сам знаешь, как это важно для поднятия духа. Парни до поноса боятся, что Фредингтона снова поставят нападающим.

– Это потому что у Фредингтона бросок дерьмовый, – говорит Дерек с набитым пиццей ртом.

Это правда. Наша первая игра без Рива в пятницу обернулась полной катастрофой. Мы проиграли второй с конца команде в нашей подгруппе.

– Нам тебя не хватает, парень, – подает голос Пи-Джей. – Может, дашь Фредингтону несколько советов?

– Да, – подхватывает Алекс, – тебе же не нужно будет надевать форму, просто посидишь у боковой линии. По-моему, это будет совсем другое дело. – Рив залпом допивает свой протеиновый коктейль и, вытерев рот, продолжает. – Теперь, парни, вы сами по себе. Больше я не буду с вами нянчиться, мне нужно позаботиться о своем здоровье. Если не восстановлюсь, то не смогу выйти на поле следующей осенью.

– Но ты все еще капитан нашей команды, – напоминает ему Алекс.

– Я должен сосредоточиться на выздоровлении, – говорит Рив. – В девять у меня отбой, а с полшестого начинаю тренировку. Думаешь, у меня есть время