– Ты должен понять, что не виноват, Бен.

Именно в этом он и сомневался. Он убил человека, чтобы спасти собственную жизнь. Не проходило ни одного дня, чтобы Бен не упрекал себя в этом.

– Я подумаю о терапии, – сказал он, чтобы не углубляться в эту тему. Прижимая телефон к уху, подошел к окну. На улице светило солнце, сочная зеленая листва на деревьях шевелились на ветру. Яркий дневной свет по-прежнему резал глаза. Он опустил жалюзи так, чтобы между ламелями оставались лишь узкие просветы.

– Вообще-то я звоню, потому что мы сегодня собираемся в зоопарк, и не спрашивай, с чего вдруг, но Лиза хочет, чтобы ты пошел с нами.

Бен с трудом сглотнул.

«Дочь убийцы» – так обзывали Лизу другие ученики, потому что какой-то ненормальный папаша показал своему сыну на ютюбе видео, где Бен был вынужден застрелить человека. Мальчик без труда нашел это видео в Сети и показал на телефоне своим друзьям в школе. Николь изо всех сил старалась убедить Лизу в том, что ее отец не мог поступить по-другому и не виноват. Но не сумела найти правильный подход к Лизе, которая, как только Николь в очередной раз пыталась ей все объяснить, зажимала руками уши или просто убегала в свою комнату. Видимо, Лиза просто не могла понять, как ее отец мог совершить настолько ужасный поступок. Конечно, она задавалась вопросом, откуда берутся такие жестокие люди, которые заставляют других стрелять друг в друга. Лиза становилась все более холодной, грустной и замкнутой, и Николь нашла детского психотерапевта, на сеансах которого могла присутствовать вместе с дочерью. Потом Николь захотела разъехаться, потому что ей надоело, что Бен продолжал упорствовать и отказываться от медицинской помощи, хотя было очевидно, что он переутомлялся от обычных будничных вещей и страдал от перепадов настроения. К тому же она больше не хотела видеть, как от внезапного воспоминания о событиях в Африке ему на глаза наворачиваются слезы и он сжимает зубы. Совместная жизнь разрушала ее нервную систему. После того как Бен съехал, он видел Лизу лишь изредка, когда навещал их с Николь. Коротко поприветствовав его, дочь тут же скрывалась в своей комнате. Когда он звонил, они с Лизой обменивались несколькими словами и она быстро передавала трубку матери. С тех пор как Бен переехал, они не предпринимали ничего вместе как семья.

Понятно, почему Николь так настойчиво пыталась дозвониться до него. Она знала, что этот поход в зоопарк значит для Бена.

– Встретимся в два часа у тюленей?

– Спасибо, – прошептал он в телефон.

– Прости?

– Я говорю спасибо. Это правда здорово. Я даже не осознал еще до конца.

– Отлично. Кстати, на этой неделе я просто на одном дыхании прочитала все твои статьи. Классная тема.

Николь явно хотела перевести разговор в другую плоскость, чтобы отвлечь Бена от его мыслей.

Бен думал о том, как Лиза обняла и поцеловала его на прощание, когда он уезжал в Африку. Ее светлые волосы были заплетены в две косички.

Когда подъехало такси, Бен на прощание помахал своей маленькой семье. У Николь и Лизы в глазах стояли слезы. Он обещал своим дорогим людям, что вернется через пять дней. В итоге он отсутствовал семь дней, а через несколько месяцев после возвращения потерял все: семью, самого себя, а потом еще и работу редактора в уважаемой берлинской газете. Спустя пять месяцев после возвращения Бена из Эфиопии издатели сообщили ему, что, к сожалению, он им больше не подходит. И Бен не мог не согласиться с ними. Он попросту был больше не в состоянии сосредоточенно работать. Часами сидел просто так и ничего не делал. А если и писал, то ничего достойного не выходило. Когда коллеги спрашивали его о чем-то, он дерзил в ответ, а если критиковали его работу или если кто-то делал не то, что он требовал, Бен реагировал в таком агрессивном тоне, какого не знал за собой прежде. В конце концов его освободили от работы и хотели, чтобы он обратился за медицинской помощью и вернулся после курса психотерапии. В ответ на это Бен уволился. Факт в том, что он больше не годился для написания статей в рубрике «Взгляд в мир», где слишком часто шла речь о беспорядках, войнах и насилии. Работа над подобными темами неизбежно приводила к тому, что он снова возвращался в тот дом с дуэлью и долго не мог найти выход. Именно по этой причине больше не мог писать никаких статей.

Гораздо тяжелее, чем проблемы на работе, Бен переносил разлуку с семьей.

– Если ты полетишь туда, можешь уже не возвращаться к нам, – предупредила его тогда Николь. Он абсолютно серьезно воспринял ее угрозу и заверил, что это в последний раз. Но он постоянно это говорил. И сейчас вынужден пожинать последствия.

Еще никогда Бен не был так близок к смерти, как в том доме в Африке. После того как он пережил дуэль, похитители сдержали свое обещание отпустить выжившего. Они скрутили его, завязали глаза и после часовой езды выкинули из машины на площади какого-то маленького поселения. Жители деревни сообщили в полицию. Два часа спустя местные полицейские по его описаниям нашли дом с лежавшими там трупами Майка и Кевина. Примерно в то же время в Сеть было выложено видео с жестокой дуэлью. Еще до этого он, не сдерживая слез, успел по телефону сообщить Николь о случившемся. Через несколько дней, дав подробные показания, Бен смог вернуться домой.

– Работа для тебя важнее, чем семья. Тебе же все равно, что мы здесь с ума сходим от страха за тебя, – упрекнула его жена перед отъездом.

Он решительно возражал. Оправдывался тем, что мир должен узнать, как страдают люди в Эфиопии. Он хотел написать о голоде, чтобы привлечь внимание к этому ужасному обстоятельству.

Когда ему было двадцать девять, он уехал из Берлина и два года проработал в одной крупной гамбургской газете. И очень радовался, что ему поручили репортажи о зарубежных государствах. Будучи убежденным пацифистом, он верил, что, рассказывая о кризисных странах и уделяя особое внимание нуждам живущих там людей, он может внести свой вклад и изменить там что-то к лучшему. Вернувшись в Берлин и познакомившись с Николь, он все равно остался верен своей теме. Однако Николь так и не смирилась с тем, что для некоторых репортажей ему приходилось выезжать в кризисные регионы и снова подвергать себя непредвиденной опасности. Она не хотела жить в постоянном страхе за него. После рождения Лизы восемь лет назад он по настоянию Николь наконец-то отказался от иностранных репортажей и возглавил рубрику «Взгляд в мир», что лишь в редких случаях вынуждало его отправляться в командировки. Перед Николь же он оправдывался тем, что контактные лица на местах доверяли только ему и соглашались говорить исключительно с ним.

Тогда он особенно наслаждался возможностью вернуться к старому занятию и сменить свой костюм и письменный стол главного редактора на уличную одежду и походные ботинки. Как Индиана Джонс: с одной стороны – хитроумный университетский профессор, с другой – любопытный и ищущий опасностей сорвиголова. Только во время последней операции его план не сработал. Все пошло не так и закончилось катастрофой, последствия которой отразились на его дальнейшей жизни.