– Артем, сахар клади сам.

Он оторвал взгляд от ванны и посмотрел на дымящийся напиток. Бросил два кусочка сахара и принялся методично размешивать.

– Ну, рассказывай, чем занимаешься. – Галина Анатольевна села напротив и обхватила ладонями кружку с чаем.

– Работаю и учусь.

Пожалуй, на этом можно было и закончить. Двадцать два года, а у него ни заслуг, ни наград. Школа, институт и работа в охране. В общем, похвастаться нечем. Конечно, большинство людей так и живет, но Артем почему-то думал, что его время уходит, а он так ничего и не сделал. Он даже не представлял, что должен был сделать, но… В этом-то и была беда. Трудно сделать то, чего не знаешь.

– На кого учишься? – Женщина отпила чай и показала на вазу с конфетами. – Угощайся.

Тихонов взял одну.

– На инженера. Инженера-электрика.

– Молодец. Похвально. В наш век менеджеров и юристов есть еще здравомыслящие молодые люди.

Артем кивнул и положил шоколадную конфету в рот.

– Мне кажется, сейчас все перевернулось с ног на голову. – Женщина печально улыбнулась. – Учителя, врачи, инженеры вынуждены подрабатывать еще где-нибудь, чтобы хоть как-то прокормить семью.

Тихонов отпил кофе и посмотрел за спину Галины Анатольевны. Штора над ванной шевельнулась, будто ее кто-то пытался отодвинуть. Нет, показалось.

– Ну а работаешь где?

Тема отвлекся от шторы и посмотрел на соседку.

– Я? В охране. Сутки через трое. Для учебы удобно.

– Так ты что, на очном?

– Да.

Штора снова колыхнулась. Артем едва не обжегся. Галина Анатольевна заметила его замешательство.

– Что с тобой? – спросила она и, проследив за взглядом, обернулась.

Артем хотел закричать: «Не надо», когда женщина взялась за занавеску. А когда она ее отдернула, Тихонов даже зажмурился, но это не помогло. Он даже с закрытыми глазами видел мертвеца в ванной.

– Ну, иди сюда, мой хороший.

Тема открыл сначала один глаз. Не с мертвецом же она разговаривает? А потом второй.

– Ты напугал нашего гостя.

Галина Анатольевна держала на коленях большого рыжего беспородного кота. Он громко урчал и ластился, подныривая под ее руку.

– Рыжик писать туда ходит, – пояснила учительница.

* * *

Писать он у нее туда ходит! Артем едва сам не написал. В голову лез разный бред. Он сел у сарая на скамейку и закурил. Сарай он сегодня так и не сделает. Он просто это чувствовал. Лень коварна и постоянно находит оправдания. Одному мне не управиться – раз, у меня нет подходящего инструмента – два, да и как можно работать, когда узнаешь, как погиб твой отец, – три. Последний аргумент оказался в разы весомей первых двух. Когда Тема ехал сюда, он думал, что ему наплевать, как умер убийца его матери. Он хотел быстро разобраться с бумагами и продать дом. И все! Но, услышав рассказ своей первой учительницы, он уже не был так категорично настроен. Нет, продавать дом он не передумал. После рассказа Галины Анатольевны Артем понял, что не так уж и сильно ненавидит отца. Не сказать, что ему было жалко его, но какая-то пустота появилась внутри. Будто потерял родного человека. Родного не только по крови, но и по ощущениям. Словно он и не чувствовал к отцу никакой ненависти.

После смерти бабушки отец оставался единственным родным человеком. Родным, но… Иногда, читая письма отца, он хотел простить его и ответить. Нет, сначала он, конечно, хотел высказать ему все, что накопилось. А накопилось тогда будь здоров. И только потом Артем начинал жалеть себя и отца. Слезно рассуждая о том, что они остались в этом мире вдвоем. Два родных человека, и больше никого. Только один пытался наладить контакт, а второй, словно осел, топтался между двумя чувствами: ненавистью и любовью.

Не успел. Хотел, но не успел. Чаша весов, наполненная любовью к родителю, со временем перевесила чашу с ненавистью. Но было слишком поздно. Отец покинул этот мир, споткнулся и упал в вагонетку с водой. Официальная версия прекрасна. Впрочем, как и все официальные версии. Это ж как надо изогнуться, чтобы перегнуться через край в полтора метра от земли? Даже если вдруг так и получилось, то как можно утонуть в вагонетке полметра на метр? Уснуть? Или умереть, до того как упадешь в воду? Странная смерть – это версия Тихонова, и она, к сожалению, отличалась от официальной.

Артем отбросил окурок к забору Галины Анатольевны. Поднялся со скамейки и пошел к сараю. Несмотря на то, что работа не заладилась с утра, Тихонов собирался поднять хотя бы одну балку.

* * *

Артем услышал лай, когда подставлял чурку под треснувшую балку. Лай раздался так неожиданно, что он даже оцарапал руку о гвоздь. Тихонов, не обращая внимания на боль и кровь, заливавшую запястье, пошел на звук. Но лай больше не повторялся. Да и оттуда он мог исходить? Откуда вообще могла взяться собака в сливной яме в загоне для свиней? Яму засыпали, когда Тема пошел в первый класс. Свиней они уже тогда разводить перестали, а яма была еще одной дырой в полу, из которой беспрепятственно в сарай проникали крысы. Для этих тварей вообще не существовало преград, но лишняя лазейка была подарком грызунам. Артем хорошо помнил их. Наглые, жирные. Он несколько раз заставал их сидящими на столе ночью, когда шел в туалет. Так они, вместо того чтобы убегать, начинали скалиться и лениво отходить. Это мало походило на бегство, скорее обещание вернуться. Может, поэтому Артем их боялся до сих пор.

Он подошел к деревянному люку и хотел дернуть за металлическую дверную ручку, но передумал. Если там притаилась одна из жирных тварей, то без оружия туда соваться нельзя. А если в яме действительно кто-то лаял? Ведь не крыса же? Артем поднялся и осмотрелся. Молоток лежал на верстаке у куска рельса, служащего наковальней. Тихонов подхватил инструмент, вернулся к люку и, не раздумывая, дернул крышку на себя. Ни собак, ни крыс там не было. Земля была плотно утрамбованной, казалось, даже насекомому не проскочить. Он опустил крышку и выдохнул. Теперь Артем был уверен, что мертвый пес не напугал бы его так, как могла напугать живая крыса.

Лай раздался из дома. Тема пошел к выходу. Пес лаял беспрестанно, почти так же, как во вчерашнем сне. Тихонов остановился у верстака, положил молоток и, подхватив топор, направился к дому. Мертвый или живой Цербер, но с топором Артем чувствовал себя уверенней. Кстати, почему он вообще решил, что это Цербер? Может, забежала какая шавка, а теперь отстаивает свои права? Даже если и так, то у кого она может что-то отстаивать? Тема крепче сжал топор и вошел в дом. Как только за ним закрылась дверь, лай оборвался, будто он вошел в звуконепроницаемую комнату.

Цербер сидел на кухне, в углу, на темном пятне, где когда-то была ванна. Увидев Артема, пес ощетинился и зарычал. Тихонов взял крепче топор, но он так и норовил выскочить из влажной ладони. Черная дворняга была настроена напасть. Артем попытался себя успокоить, что это всего лишь очень похожая на Цербера собака. Просто такая же наглая и злая, как он, но живая. Чтобы не сойти с ума, Тихонову было очень важно именно это. С живыми всегда можно договориться, а если нет, то воздействовать физически или убить. Но как убить то, что уже умерло?