Впрочем, сегодня от безысходности он готов был рискнуть и начал набрасывать строчку за строчкой.

Женщина, которая меня не любит.

Женщина, к которой меня не влечет.

Женщина, у которой мало родни.

Женщина, которая не держит животных.

Женщина, которая не хочет иметь детей.

Женщина, которая настроена делать карьеру.

Женщина, которая отнесется к браку как к деловому предложению.

Женщина, которая не слишком чувствительна и импульсивна.

Женщина, которой я смогу доверять.

Ник перечитал то, что у него получилось, и увидел, что некоторые из его пожеланий донельзя самонадеянны. Но если космическая теория не выдумка, он может включить в свой список вообще все, что угодно. Ему нужна женщина, которая расценит его предложение как свой бизнес-шанс. Возможно, такая, которой срочно нужны деньги. Ник готов был предоставить и прочие бонусы, но их брак должен остаться строго фиктивным. Отсутствие секса исключает ревность. Бесстрастная женщина не вызовет к себе влюбленности. А без неразберихи в чувствах брак сам собой становится идеальным.

Ник перебрал всех своих давних и недавних подружек, всех даже мимолетных приятельниц, всех деловых партнерш, с которыми ему доводилось хотя бы раз сходить в ресторан. Но в результате остался ни с чем.

Он чувствовал, что нервы у него на пределе. Выходило, что в свои тридцать лет, при незаурядном уме, известной привлекательности и прочном материальном положении, он не знает ни одной подходящей женщины, на ком мог бы жениться. А на поиски избранницы ему оставалась всего неделя.

Зазвонил мобильник.

— Райан, — ответил Ник.

— Ник, это я, Мэгги. — Молчание. — Ты уже нашел себе жену?

Его губы скривились в усмешке: кроме сестры, не было в мире другой особы, которая постоянно заставляла бы его потешаться — пусть даже над самим собой.

— Я как раз над этим работаю…

— Кажется, я нашла ее.

У него вдруг заколотилось сердце.

— Кого?

Мэгги ответила не сразу.

— Тебе надо ознакомиться с ее условиями, но думаю, что они вполне преодолимы. Просто отнесись к ним без предубеждения, хотя в этом, я-то знаю, ты как раз не силен. Зато она человек надежный.

Ник взглянул на последний пункт в своем списке. В его ушах появился странный звон, словно предвосхищая оглашение кандидатуры.

— Кто же это, Мэггс?

— Алекса, — после паузы выдала та.

Ошеломление от знакомого, выплывшего из прошлого имени на миг словно окутало его туманом, посреди которого, как яркая неоновая вспышка, пульсировала одна только мысль-мантра: «Вот уж фиг!»

Ник осмотрел свой конференц-зал и остался доволен результатом. В помещении царила деловая атмосфера, но букетик цветов, поставленный секретаршей в центр полированного стола, придал роскошному блеску вишневого дерева, лоску кожаных кресел и пушистому ковровому покрытию нотку интимности. На столе были аккуратно разложены документы по контракту, а также выставлен изысканный серебряный поднос с чаем, кофе и разнообразной выпечкой. Официально, но с дружеским налетом. Вполне в духе их будущего брачного союза.

От предстоящей встречи с Александрией Марией Маккензи у Ника все внутри тревожно сжималось, но он старательно подавлял в себе это ощущение. Он гадал, какой она теперь стала. По рассказам Мэгги Ник составил о ней представление как об импульсивной и легкомысленной особе, а потому сначала отверг предложение сестры: Алекса никак не соответствовала тому образу, который он для себя наметил. Он упорно отказывался думать о ней иначе, как помнил еще девчонкой — крайне независимым существом с длинным хвостом. Как бы то ни было, Алекса владела вполне приличным книжным магазином. Ник не видел ее несколько лет и до сих пор воспринимал только как подругу Мэгги.

Между тем момент их встречи близился.

Их связывало давнее и прочное знакомство, и Ник чувствовал: Алексе можно доверять. Возможно, в его понимании она являлась далеко не лучшей кандидатурой в супруги, зато ей нужны были деньги. Срочно. О причине Мэгги умолчала, но описала ситуацию как безвыходную. Алексе требовались наличные, которые он с легкостью мог ей предоставить — все черным по белому, никаких полутонов. Никаких аллюзий на возможную близость между ними. Обычное деловое соглашение между давними приятелями. Такое Ник еще готов был стерпеть.

Он потянулся к интеркому, чтобы связаться с секретаршей, но в этот момент тяжелая дверь плавно приотворилась и со щелчком захлопнулась. Ник обернулся.

Встретив немного обеспокоенный, но ясный взгляд ее пронзительно-синих глаз, он сразу понял, что эта женщина никогда не сможет выиграть в покер: для этого она слишком порядочна и неспособна к блефу. Этот взгляд он узнал сразу, хотя цвет глаз с возрастом поменялся: превратился в волнующее сочетание аквамарина с сапфиром. В его воображении зародились образы: погружение в карибские глубины в поисках тайн, зонтичный купол небес Синатры, раскинувшийся во весь горизонт.

Эти поразительные глаза оттеняли иссиня-черные волосы. Копной непокорных крутых кудрей они обрамляли лицо и ниспадали на плечи. Высокие скулы подчеркивали полноту губ. Когда-то Ник дразнил Алексу, спрашивая, не укусила ли ее пчела, и неизменно разражался хохотом. Зря он тогда подшучивал над ней: такие губы — заветная мечта любого мужчины, и пчелы тут ни при чем. Только мед, и желательно теплый, текучий. Хорошо бы смазать им этот рот и потом медленно слизывать.

Ах, черт!

Ник, не отрывая от гостьи взгляда, одернул себя. Он вспомнил, сколько издевок ей пришлось от него вытерпеть, когда однажды он обнаружил, что она носит бюстгальтер. Алекса рано созрела, и он своим открытием страшно обескуражил ее. Тогда Ник с удовольствием глумился над ней. Теперь у него не возникало такого желания. Ее пышный бюст ничем не уступал чувственным губам и гармонировал с изгибом бедер. Алекса была высокой, почти с него ростом, и эта воплощенная коллекция женских прелестей явилась к нему в ярко-алом платье до пят, настолько открытом, что угадывалась ложбинка между грудей. Из блестящих красных босоножек выглядывали пальчики с карминными ноготками.

Алекса стояла на пороге и не двигалась, словно давая ему возможность рассмотреть себя во всех подробностях. Ник постарался скрыть свое потрясение ее видом, надеясь, что профессиональная привычка к самообладанию не выдала его. Что ж, Александрия Мария Маккензи вполне созрела. И даже чересчур, по его мнению. Впрочем, сообщать ей об этом вовсе не обязательно.

Он улыбнулся ей так же нейтрально, как улыбался всем деловым партнерам:

— Здравствуй, Алекса. Давненько не виделись.

Она улыбнулась в ответ, но ее глаза остались холодными. Она направилась к нему, незаметно сжав руки в кулаки: